на иголках, придумывая, как бы половчее добыть инфу, позволяющую мне взять падшего за горло. Мол, если будешь хреново себя вести, чёрт крылатый, я мигом тебе вышвырну на мороз. И плевать мне на дар. А если мы договоримся на взаимовыгодных условиях, то хрен с тобой, поживи ещё в моём теле, но не буянь.

Благодаря бурной мыслительной деятельности лекция промелькнула, как одно мгновение. Прозвучал звонок — и все высыпались в коридор. А там меня за руку схватил какой-то студент с неприметной физиономией.

— Михаил Волков? — выдохнул он. — Вас декан ожидает в четыреста четвёртом кабинете. Говорит, отнимет у вас минут пять.

— А чего он хочет-то? — спросил я. Но парень уже умчался. Тьфу.

Ладно, схожу и узнаю. Тем более это всего на один этаж выше. Только чего он меня ждёт в каком-то учебном кабинете, а не в своём рабочем? Хотя, может, у него там лекция?

Хмыкнув, я двинулся по указанному адресу, а когда открыл дверь с медным номером четыреста четыре, то увидел пустую аудиторию и Миронова-старшего, стоящего около окна, заложив руки за спину.

— Проходите, Михаил, присаживайтесь, — обернулся он, спокойно посмотрев на меня. — Нам есть о чём поговорить.

— Может и есть, — произнёс я, вошёл в аудиторию и закрыл дверь. — Но я, пожалуй, постою. На лекции уже насиделся. И не надо было разыгрывать этот спектакль.

— У меня мелькнула мысль, что вы можете не прийти, ежели узнаете, что я желаю с вами поговорить, — сказал Миронов-старший, оценивающе посмотрев на меня.

— С чего бы это? Намекаете, что я трус?

— Нет, что вы? Я убедился, что вы не трус. Да и мой бедный младший брат в этом убедился. Очень крепко убедился. Его настиг нервный срыв, но всё к тому и шло. У него сложные отношения с отцом, матерью, да и со мной. Так что вы лишь частично виноваты в том, что случилось с моим братом…

— … Я вообще не чувствую себя виноватым. Он получил по заслугам, — перебил я Миронова, нахмурив брови.

Тот поморщился и произнёс, словно не слышал моих слов:

— Мне вы тоже доставили проблем. Я проиграл важную игру. Но тут за вами совсем нет никакой вины. Мне нужно злиться лишь на себя. Я расслабился, уже видел себя с кубком в руках. А тут вы… Признаться, мне все выходные снились кошмары, как вы выскакиваете из той горящей башни. Весь дымящийся, с дикими глазами, почерневшей магической защитой и перекошенным лицом. Настоящий дьявол во плоти. По телевидению крутили именно этот момент. Шикарное было зрелище. Правда, не для меня. У меня оно вызывало подёргивание левого века.

— Хм, — против воли чуть ли не весело хмыкнул я, ощутив некую симпатию к этому парню. Не такой уж он и козёл. — Так что вы хотите от меня, сударь? Или вы просто желали рассказать, как у вас подёргивалось веко?

— Не только, — улыбнулся Миронов и глубокомысленно продолжил, подняв указательный палец: — Поразмыслите вот о чём, Волков. Внучка ректора и графиня Дымова после окончания университета станут чьими-то жёнами. И их мужья вряд ли позволят им общаться с вами, поскольку общество не сильно одобряет подобную дружбу. А вдруг это не просто дружба, а любовная связь? А вот я без всякого урона для своей чести могу стать вашим другом на долгие годы. Мне нужны такие талантливые друзья, как вы. А вам, безусловно, будет легче занять достойное место в обществе, имея поддержку в моём лице. Подумайте над этим, Волков. Я вас не тороплю.

Глава 9

После разговора в кабинете, мы с Мироновым распрощались и разошлись как в море корабли. Он пошёл фиг его знает куда, а я на лекцию. И минут двадцать под заунывный голос лекторши я даже думал над предложением Миронова. Но, конечно же, оно мне не нравилось, хотя звучало разумно. Ну, разумно, для кого-то вроде Артема с Виктором, готовых в любой момент поменять лагерь. А мне претило подобное предательство, посему я решил сказать Миронову чёткое нет. Но не в ближайшие дни, а чуть погодя.

Пока же закончилась лекция, и я торопливо покинул кабинет, поискал князя, не нашёл оного и покинул университет, встретив сестру на парадном крыльце.

— Домой? — спросила она, вопросительно изогнув бровь.

— Сперва надо позвонить, — сказал я и быстро пошёл к воротам университета.

— Кому? — поспешила за мной сестра.

— Князю Георгию Александровичу. Надо кое-что уточнить у него, а в универе я его не нашёл. Кажется, он дома.

— А, ясно. А где Григорий?

— Григорий стремительно забирается под каблук, так что пока забудь о нём. Но, думаю, как только у него кончатся деньги, его песенка будет спета. Не то, чтобы я злорадствую. Упаси боже. Но логика подсказывает мне, что так и будет, — усмехнулся я и рассказал сестре о том, что Ветров подарил Кузнецовой.

— Да, это он, конечно, заломил такими подарками разбрасываться, — покрутила головой Мария и вместе со мной миновала ворота, оказавшись на тротуаре. — Видать, он крепко влюбился в неё.

Будка таксофона находилась на той стороне улицы, так что мы перешли её.

— Нет, не влюбился, — с запозданием отреагировал я на слова сестры. — Просто гормоны бушуют. Он сейчас готов «влюбиться» даже вот в этот уличный столб, обклеенный объявлениями.

— Жалко парня, — тяжело вздохнула Мария.

— Зато он получит бесценный опыт, — пожал я плечами, открыл дверь будки, вошёл внутрь, сунул монету в разрез телефонного аппарата и принялся крутить диск, набирая номер домашнего телефона князя.

Ему я решил позвонить первому, поскольку у меня были определённые опасения насчёт демоницы. Она явно опаснее Георгия Александровича. И если она выведет меня на чистую воду — ничем хорошим это не окончится. Встречу с ней лучше отложить, дабы не вызывать лишних подозрений. Мне ещё и вопросы ей надо будет задавать очень… э-э-э… деликатные. Но если идея с князем не выгорит, то придётся рисковать и сегодня же встречаться с ней.

Между тем в телефонной трубке гудки сменились знакомым голосом, обрётшим раздражённые нотки:

— Князь Георгий Александрович на проводе. Пока ещё не болтается, а слушает.

— Ох, — удивлённо выдохнул я, ведь обычно на телефонные звонки отвечает какая-нибудь служанка. — Ваша светлость, это Михаил Волков.

— Волков, ты меня доконать