в Туре. Феррари отвечал ему такой же откровенностью, обрисовав текущую ситуацию и разъяснив предложение «Альфа-Ромео». Туринский инженер был польщен, но и явно насторожен. Если «Альфа-Ромео» действительно так сильно заинтересована в нем, почему они направили к нему молодого гонщика, не имеющего четкой роли в корпоративной иерархии? Почему представитель «Альфа-Ромео» не обратился к нему напрямую?

Феррари повел себя как опытный дипломат, не поддаваясь горделивости. Яно не отвергал предложение. Казалось, оно его заинтересовало. Смущала его, по-видимому, лишь роль Феррари – просто «посредник» без «полномочий принятия решений».

Он терпеливо объяснил Яно, что компания не хотела рисковать: в случае отказа ситуация была бы неловкой для обеих сторон. Но если это предложение интересует синьора Яно, то он, Феррари, доложит результаты их беседы Джорджо Римини, коммерческому директору «Альфа-Ромео». И заверил, что в следующий раз визит ему нанесет уже высокопоставленный представитель миланской компании.

На второй встрече Феррари уступил слово вице-президенту «Альфа-Ромео» Эдоардо Фучито. На работу Яно брал человек, не смыслящий в автомобилях и совсем не увлеченный гонками. Яно, который в «ФИАТ» возглавлял группу конструкторов и зарабатывал в Турине 1800 лир в месяц, предложили 3500 лир и жилье. Инженеру еще предстояло уговорить жену переехать в Милан, и ему это удалось. Когда он подписывал контракт в присутствии самого Николы Ромео на его вилле в Магрельо, Феррари был рядом. Стояли первые дни октября 1923 года, и для Феррари – в том числе и из-за его личного участия в этой сделке – настоящей датой рождения «Альфа-Ромео» был не 1910-й, а именно октябрь 1923-го.

В момент подписания Ромео был предельно откровенен со своим новым главным конструктором: «Послушайте, я не требую, чтобы вы сделали мне машину, которая будет обгонять всех, но мне нужна машина, выглядящая отлично, мне нужна визитная карточка нашей компании». Феррари при этих словах Ромео насторожился, они лишь укрепили его внутреннее убеждение: причины, по которым промышленник из Кампании хотел создать победную машину, заключались в «желании достичь громкого спортивного успеха», который открыл бы перед ним перспективы «высокой оценки» со стороны государства. Для такого увлеченного спортом человека, как Феррари, ставящего победу в гонках высшей целью, на пути к достижению которой он и другие пилоты иногда жертвовали и жизнью, слова Ромео могли звучать даже оскорбительно.

После нескольких заслуженных дней отдыха Энцо всю оставшуюся часть осени, как обычно, сновал между Моденой и Миланом. Лаура же, несмотря на брак, как и всегда в зимний сезон, жила в Санта-Маргерита-Лигуре.

Глава 7

Чемпион

К началу 1924 года Энцо Феррари был состоявшимся человеком, хотя в золоте он не купался, да и первый его предпринимательский опыт оказался неудачным, пусть об этом мало кто знал за пределами Модены. Ему было почти двадцать шесть, и он мог гордиться тем, чего ему удалось достичь в течение всего пяти лет. Он был одним из самых известных итальянских спортсменов, третьим пилотом «Альфа-Ромео», правой рукой коммерческого директора компании и владельцем предприятия-дилера в своем родном городе.

Однако его личная жизнь была гораздо менее безоблачной: жена и мать (несмотря на то, что виделись они редко) все так же не ладили, поведение Лауры по отношению к Энцо чередовалось то хорошими периодами (все реже), то периодами, во время которых молодая женщина, страдая болезнью, от которой, возможно, она и не хотела выздоравливать, все чаще возражала против многочисленных обязательств мужа. Особенно против тех, которые уводили его на несколько дней, а иногда и недель, от нее, от Модены, даже притом что сама Лаура продолжала находиться вдали от дома, подолгу отдыхая на Лигурийском побережье или на Апеннинах, в зависимости от времени года.

Лечение, которое, казалось, помогало ей в начале 1923 года, вскоре перестало давать результаты. Энцо постоянно повторял ей обратное, но Лаура уже давно не прислушивалась к нему: чтобы выздороветь, нужно хотеть выздороветь. А вместо этого, несмотря на брак, Лаура, кажется, не проявляла интереса к тому, чтобы поправиться и жить с мужем нормальной семейной жизнью.

Той зимой Феррари провел некоторое время в Женеве у швейцарского дистрибьютора «Альфа-Ромео», Альберта Шмидта. В Швейцарию его отправил Римини. Это была одна из миссий, которые коммерческий директор «Альфа-Ромео» начал ему поручать – они были все более важными, но Римини уже полностью доверял Феррари. Швейцария становилась важным рынком для автопроизводителей, и миланская компания не хотела упускать возможность закрепиться на нем. Поэтому было решено отправить опытного и всесторонне развитого Феррари к женевскому дистрибьютору на несколько месяцев.

14 марта, в день открытия Женевского автосалона, Феррари был на стенде «Альфа-Ромео» – элегантный, в двубортном костюме, который он носил в подобных случаях. Два дня спустя он уже стоял на старте «Километро Ланчато» – одного из мероприятий, входящих в программу автосалона. Его участие в гонке, которая заключалась в разовом заезде на прямом участке длиной два с половиной километра, было обусловлено скорее коммерческими, нежели спортивными соображениями: интересом «Альфа-Ромео» было участие ее официального гонщика не только в выставке, но и в мероприятии, проводимом исключительно ради удовольствия публики.

За рулем той же «Альфа-Ромео RL SS», на которой он победил в своей последней гонке в 1923 году, Феррари оправдал надежды компании, установив лучшее время в классе Sport и четвертое общее. Хотя женевская «Километро Ланчато» была малозначимой с точки зрения состязательности, она стала единственной зарубежной гонкой в карьере Феррари. В любом случае, итальянская пресса одобрила его выступление, назвав его «замечательным», а самого гонщика похвалила, назвав «смелым».

Следующим воскресеньем, за рулем все той же проверенной «RL SS», Феррари участвовал в «Кубке Вероны», гонке с финальным испытанием на подъеме к Торричелле. По сути, она была лишь тренировкой перед важными гонками, которые были запланированы на ближайшее время. Феррари занял второе место в общем зачете.

Вернувшегося в Милан после швейцарской командировки Феррари встретил сюрприз: Яно создал первый экземпляр мотора для «P2». Таким образом, было рождено сердце нового автомобиля, который Яно считал прочным, с классическими рамой и трансмиссией, но с важной новацией в передней оси: полуэллиптическими рессорами подвески. Яно полагал, что за счет этого он сможет уменьшить дорожный просвет автомобиля, что автоматически улучшит его ходовые качества.

9 апреля Феррари познакомился с премьер-министром Бенито Муссолини. По пути из Милана в Рим на своем новом трехместном «Альфа-Ромео Спайдер» Муссолини остановился в Модене для встречи с сенатором Антонио Вичини. Желая воспользоваться пребыванием главы Правительства, Вичини пригласил его на обед в Сассуоло, городок в двадцати километрах от областного центра. Энцо Феррари, официальный гонщик «Альфа-Ромео», известный всей