– Вы новоприбывшие англичане? – спросил охотник, не прерывая своего занятия. Наконечник гарпуна с тошнотворным треском высвободился. – Видел вашу шлюпку.

Виржини попыталась ответить, но не находила слов. Гарпун пролетел так близко. Если бы у него был сбит прицел… Она могла только смотреть, как мужчина вытащил нож, замахнулся и с силой вонзил в панцирь краба. Конечности прекратили свой отвратительный щелкающий танец. Затем он достал из кармана тонкую веревку и стянул ноги краба затяжной петлей. Закончив, выдернул нож, вытер его о край шорт и сунул обратно в ножны на поясе.

– Роли, – представился он, протягивая руку. Виржини молча пожала ее. – С «Ариэля». – Он мотнул головой в сторону якорной стоянки.

Она все еще не могла ответить. Мужчина поднял краба за веревку и перекинул через плечо. Панцирь глухо стукнулся о его худую спину. Старик протянул руку Джейку, и тот пожал ее, тоже не сказав ни слова.

– Ну что ж… – Роли поднял грязную холщовую сумку, опустил краба на землю, чтобы собрать в сумку гарпун, тягу и ружье, забросил по ноше за каждое плечо и зашагал к якорной стоянке. Мерный хруст листьев и веток быстро затих вдали.

Виржини повернулась к Джейку, который был потрясен не меньше, чем она сама.

– Охренеть, Ви. – Он медленно, с присвистом, выдохнул. – Мы больше не в Канзасе[25].

13

В воде мир был другим, и она была другим человеком. Виржини нырнула, затем вынырнула на поверхность и откинула волосы с лица. Джейк смотрел на нее с мелководья возле пляжа. Она снова погрузилась с головой, чтобы скользнуть к нему под водой. Поднялась из воды, которая была ей по бедра. Соленые ручейки стекали по телу, щекоча кожу.

– Полегчало? – спросил Джейк. Он сбросил футболку и уже весь порозовел.

– Намного. Точно не хочешь окунуться как следует? – Она опустилась в воду и позволила ей покачивать себя, волосы раскинулись веером. Лениво поплыла на спине, загребая ладонями. – Это очень освежает.

Он улыбнулся:

– Да уж вижу.

– Здесь мелко. Хорошее место, чтобы попробовать.

– Не. Мне этого достаточно.

Она лежала на воде, глядя в небо и наслаждаясь ощущением невесомости.

Виржини узнала, что Джейк боится глубины, только через несколько месяцев после знакомства, во время их первого отпуска, недельного плавания по Греции. Лодка принадлежала одному из членов яхт-клуба, который одолжил ее в обмен на то, что Джейк переберет такелаж. Когда Джейк не спрыгнул с ней в воду в первый день, она объяснила это усталостью или тем, что ему нужно время, чтобы расслабиться, стряхнуть напряжение и настроиться на отдых. На третий день, когда они нашли маленькую безлюдную лагуну и сидели на носу, Виржини предложила нырнуть, а когда вынырнула, ожидая, что Джейк будет в воде рядом, то увидела его спину на палубе – он скрылся в кокпите.

«Телефон!» – крикнул он через плечо в качестве объяснения.

Вечером, за ужином во дворике таверны, чьи каменные стены излучали дневное тепло, он признался, что телефонный звонок был ложью, и рассказал ей о своем страхе.

Виржини подтянула подбородок к груди, чтобы посмотреть на него, – он болтал взад-вперед ногой на мелководье – и вспомнила, как он тогда медленно скреб ножом по пустой тарелке.

«Сама знаешь, лодки у меня в крови, – сказал он, имея в виду семейный бизнес. – И мне нравится находиться на воде. И рядом с водой. – Он сделал ударение на словах «на» и «рядом». – Поэтому я и люблю ходить под парусом. Могу зайти по колено. Но каждый раз, когда пытаюсь зайти поглубже, чтобы поплавать, меня накрывает паника. Может, это из-за того, что я всю жизнь живу у моря, знаю о его опасностях, был свидетелем трагедий. Я пытался это контролировать – делал дыхательные упражнения, говорил себе, что бояться нечего, – но реакция идет откуда-то из самого нутра. Я не могу ее перебороть. Мне нужно вылезти из воды, немедленно. Однажды я пробовал терапию методом погружения… Ты можешь поверить, что такое существует? Заставил себя нарезать круги в бассейне. Меня вырвало. – Нож звякнул о тарелку. – Само собой, стыдно признаваться, что боишься воды, особенно когда ты судостроитель. И мужчина. Люди никогда не понимают. Так что если об этом заходит речь, я говорю, что просто не люблю плавать».

В тот вечер Джейк впервые полностью открылся ей, показал свою уязвимость. Тома никогда не был таким.

Виржини подошла к Джейку, коснулась его плеч. Кожа была обжигающе горячей. Сложив ладони лодочкой, она начала зачерпывать воду и плескать на него.

Он негромко застонал:

– Боже, это потрясающе…

– Еще бы! – сказала она. – Как ты протянешь здесь два месяца, не купаясь? Ты же обуглишься как головешка.

– Меня будет обливать усердная служанка. Мой личный водонос.

Она плеснула воду ему на затылок. Здесь, на Амаранте, с ее помощью он сможет попытаться снова. Она взяла его за руку и начала отступать назад. Волны лизали икры.

– Ну же, просто попробуй.

Его ноги точно приросли ко дну.

– Мне и здесь хорошо, честно.

Она отошла немного дальше, так что ему пришлось выбирать: либо выдернуть руку, либо зайти поглубже вместе с ней.

– Все будет хорошо, обещаю. Я рядом. Здесь нет течения. – Виржини остановилась, ожидая, пока Джейк решит. Сжала его пальцы. – Всего разок? Ради меня?

Это рисковало перерасти в противоборство, буквально в борьбу на расстоянии вытянутой руки. Но затем сопротивление ослабло, и он шагнул к ней.

– Ради тебя.

Она подбадривала его нежно и терпеливо, медленно уводя все дальше, пока вода не дошла им до бедер. Затем убедила на несколько секунд позволить воде принять его вес. Она добилась, чтобы он неуклюже поплыл по-собачьи, а затем увлекла его еще немного глубже.

– Все хорошо, мы все еще на мелководье, – сказала она, встав по грудь в воде. – Смотри.

Он боролся со страхом – она видела это по его стиснутым челюстям, по тому, какими короткими были его ответы, словно ему требовалась вся его воля, чтобы не поддаться панике.

В конце концов, отклонив его торс назад и поддерживая голову, она уговорила Джейка лечь на воду.

– Ладно, сейчас я тебя отпущу.

– М-м-м. – Он резко выдохнул через рот, но не попытался встать на ноги.

– Ты сделал это. Ты делаешь это. – Она легла на воду рядом с ним и взяла его за руку. – Видишь? Здорово, правда?

– М-м-м.

Звук, который он издал, все еще звучал сдавленно, но дыхание стало не таким судорожным. Она закрыла глаза, радуясь его успеху – своему успеху. Они