Чернажа, что это правда, думаю, ни один Кровавый Меч не посмеет гневить бога. У них и так уже полно проблем в связи с грядущей войной, чтобы еще настраивать Его против себя. Полагаю, нелегко будет найти того, кто придет сюда и пожертвует собой, произнося ложную клятву.

– Гм. – Хартан тоже откинулся на спинку, потирая подбородок. – Пожалуй, – согласился он неохотно. – В этом что-то есть. Видит Томанак, ты, может быть, прав насчет Халашу. А вот Чернаж… Чернаж другое дело. Мне кажется, он может решить, что уже достаточно увяз и ему все равно нечего терять.

– Возможно. Именно поэтому я говорил, что не знаю, чего от него ожидать. – Отхлебнув пива, Вейжон поставил кружку на стол. – Зато я знаю, – продолжал он, – как тяжело солгать, глядя в глаза избраннику Томанака… и я не хотел бы оказаться на месте того, кто принесет ложную клятву!

Волна одобрительных возгласов прокатилась по залу. Хартан приподнял уши. Он украдкой посмотрел на Базела, но тот лишь улыбался в ответ и, не говоря ни слова, указал кивком на Вейжона, очевидно предоставляя юноше вести разговор. Хартан сощурился, но потом медленно кивнул. С того момента как Томанак принял клятву Вейжона, Базел настойчиво вовлекал его в организационные дела нового дома Ордена. И, как подумал Хартан, не случайно. Тот факт, что все нынешние члены Ордена видели, как бог принимал клятву Вейжона, придавало мнениям последнего особую весомость, хотя и было очевидно, что самого молодого рыцаря смущает его новое положение. Его беспокоили не неуверенность в своих силах, не собственные взаимоотношения с Томанаком, а опасение, что кто-нибудь решит, будто он слишком много на себя берет, – особенно учитывая, что в Харграме было всего два представителя Расы Людей.

– Так ты хочешь сказать, мы должны принимать их клятву, как только они захотят ее дать? – спросил наконец Хартан.

– Нет. Базел прав и на этот счет, особенно потому, что это первый дом градани. Каждому новичку необходимо время, чтобы потренироваться с нами, увидеть, на что он идет, укрепиться в собственном решении, прежде чем связать себя словом. Но, мне кажется, у нас должно быть право расспросить новичков перед всеми братьями о причинах, заставивших их обратиться к нам, и заставить их поклясться именем Томанака, что они говорят правду.

– Именем Томанака? – пробормотал Хартан с усмешкой. Даже те, кто не видел проку в Богах Света, опасался божиться этим именем. Бог Войны не любил, когда поклявшиеся Томанаком нарушали клятву. Ходили слухи, что такие люди обычно живут недолго.

– А это неплохая мысль, Хартан, – решил Базел. – Хотя будет лучше, если они станут давать эту клятву не мне. – Хартан взглянул на кузена, но тот пожал плечами. – Если на то пошло, я по-прежнему сын своего отца. Если вдруг кто-то из людей Чернажа захочет проникнуть в наши ряды для шпионажа, не сомневаюсь, он решит, что мне можно солгать, невзирая ни на какие обещания.

– Понимаю, – проворчал Хартан, снова глядя на Вейжона. – Базел прав, – заявил он молодому избраннику. – Если клятву будет принимать Базел, никто не поверит, что наш дом Ордена независим от дяди Бахнака. Значит, приносить клятву должны тебе.

– Мне? – Вейжон выпрямился, изумленно подняв брови.

Хартан пожал плечами.

– Мы же говорим о градани, Вейжон. И добрая четверть из них – Кровавые Мечи, – терпеливо пояснил он. – Мы только что решили, что они не должны присягать Базелу. И мне тоже, потому что я его близкий родственник. То же самое касается Гарнала, даже если он и смог бы сдержаться и не выхватывать поминутно оружие при виде Кровавых Мечей. Значит, остаетесь только вы с Керитой. Но скажи мне, будь так добр, ты представляешь себе Кровавого Меча, приносящего клятву воину-женщине?

– Не вижу проблемы, – возразил Вейжон после секундного размышления. На этот раз брови Хартана удивленно поползли вверх, а плечами пожал Вейжон. – Не сомневаюсь, поначалу они скептически отнесутся к ней как к воину, но, как ты только что сам заметил, мы говорим о градани. А кого ваш народ предпочитает видеть в роли государственных советников и судей?

– В этом ты прав, мальчик, – вмешался Базел, прежде чем его кузен успел ответить, – но мне кажется, ты не совсем понял Хартана. Женщины у нас служат судьями, послами и советниками, это так. Но они никогда не были военачальниками, даже у Железных Топоров. Во всем мире не найдется и дюжины Кровавых Мечей, согласных принести Клятву Томанаку, если ее будет принимать женщина.

– Тогда им лучше не являться и ко мне, – с угрозой в голосе произнес Вейжон. – Если Керри им недостаточно хороша…

– Ты слишком долго прожил среди градани, Вейжон! – со смехом прервал его Хартан. – Есть способ разрешить конфликт, не вынимая мечей. Думаю, если ты все разъяснишь им как следует, никто не подвергнет сомнению право Керри находиться среди нас. А если они все равно этого не усвоят, сомневаюсь, что ей понадобится твоя или чья-то еще помощь, чтобы оттаскать маловеров за уши. – Вейжон залился румянцем, потом рассмеялся. Хартан пожал плечами. – Но, не познакомившись с ней поближе, они не осознают, кто она такая. Если ты не собираешься сразу же изрубить их в куски и тем самым покончить со всеми разногласиями раз и навсегда, лучше принять во внимание предрассудки градани, выслушивая их первую клятву.

– Если этого не может сделать Базел или ты, есть же еще Харкар, Эрих, Шалак…

– Да, конечно, но все они Конокрады, – поддержал Хартана Базел. – К тому же никто их них не является избранником, значит, выбора у нас просто нет… господин избранник.

Вейжон, собиравшийся что-то ответить, закрыл рот и посмотрел на Базела.

– Ладно, – со вздохом согласился он. – Пусть будет так.

* * *

Князь Бахнак Каратсон отвернул крышку кожаного футляра, который протянул ему покрытый грязью гонец, и достал записку. Старшие офицеры расступились, давая князю пройти к столу, все разговоры почтительно затихли. Как и Бахнак, многие из них узнали на футляре печать его третьего сына, Тормака. Само письмо тоже было написано рукой Тормака, словно он побоялся доверить его писцу. Когда Бахнак пробежал глазами аккуратные строчки, он понял почему.

Дочитав письмо, князь снова скатал его в трубочку и принялся задумчиво постукивать им по левой ладони, внимательно всматриваясь в карту. Он чувствовал, что офицеры не сводят с него глаз и почти физически ощущал их нетерпение. Все они были Конокрадами. Половина – из его собственных Железных Топоров, но остальные представляли другие крупные кланы. В отличие от давних союзников, они были плохо знакомы с его привычками. С другой стороны, все они знали,