— Да. Это я, это ты, — ответила Ют.

— Я лично не нимфа. — Ивонет посмотрела на дочь раздраженно.

— Как хочешь, — обиженно сказала ей девочка, — тогда только мы с папой нимфы.

— Не кричи на меня, — строго произнесла Ивонет. — И хватит нести чушь. Тем более что… папа не может быть нимфой. Нимфы только девочками бывают.

— Вот я нимфа!

— Хватит! Замолчи! — Ивонет встала с кушетки и подошла к дочке. — Нимфы — это чудовища, которые заманивают нас в ловушки и убивают. Они только похожи на людей, но они не люди, они монстры! — Ют глядела со злостью на кричащую мать. — Монстры, — продолжала Ивонет, — покрытые мхом, сквозь их гадкую кожу прорастают сорняки. Ты правда хочешь быть нимфой? Быть этой тварью? — Ивонет вцепилась ногтями в плечи дочери и затрясла ее. Воспаленные глаза женщины кипели яростью, а полупрозрачная кожа натянулась на черепе так, что виднелись жилки. Ют испуганно глядела на мать и была готова разреветься. Внезапно Ивонет схватилась за висок, у нее закружилась голова. — Прости, Ют, я не хотела на тебя кричать. — Женщина отпустила дочь, и Ют расплакалась. В глазах у Ивонет потемнело, и она отошла в сторону, держась за голову и повторяя: — Прости, Ют, я не хотела…

Проклятие История прошлого III

Ют и Макки каждый день гуляли, общались, ели фрукты и ягоды. Впервые после того, как отец ушел, девочка чувствовала себя кому-то нужной, знала, что ее слышат. Мама никогда ее не слушала. Ют ей рассказала о чудесной пещере, о доме, который парит над землей, о танцующих насекомых, о зеленом друге, о вечном лете и других потрясающих штуках. Но Ивонет не верила. Не верила! А Раймунду она верила. Хотя из него плохой рассказчик.

Как-то раз Ют и Макки обсуждали свои семьи.

— Я устал от внимания, — говорил Макки. — Мне порой ступить в доме не дают. Мартин постоянно хочет поиграть со мной. Взрослый человек, отец семейства, а еще не наигрался! Каталина вечно на что-то жалуется: муж не помогает по дому, Лаура даже постель за собой не убирает — все против нее, столько бед, столько дел. Лаура, конечно, милая, я ее люблю, но иногда она бывает такой приставучей, тискает меня, целует, еще просит, чтобы я спал с ней в обнимку.

Ют чувствовала что-то неприятное от слов друга. Зависть. Макки все дома обожают, а ее… С другой стороны, леший странно говорил о своей семье.

— А зачем сестра с тобой на одной кровати спит? — спросила Ют. — И почему ты родителей по именам называешь?

— Так она не моя сестра, а они не мои родители.

— Как это? — удивилась Ют. — А кто они?

— Семья… Я живу у них.

— А родные мама и папа?

— Ноши и Шима? — замялся Макки. — Они на горе предков — там, наверху.

У Ют загорелись глаза.

— Мама говорит, что папа мой находится в небе, тоже наверху. А твоя семья на горе предков. Может, это одно и то же место?

— Да, все ушедшие попадают туда, — подтвердил Макки. — Недавно Каталина ходила на гору предков, цветы поставить возле высеченных имен…

— Так ты знаешь, как попасть туда, где мой папа? — взвизгнула Ют.

Макки с удивлением посмотрел на подругу.

— Отчасти, — ответил он. — Я видел, куда ушли Мартин и Каталина, но сам там никогда не был. Говорят, слишком маленький.

— Ты проведешь меня на эту гору? Я хочу найти отца и его вернуть.

— Я… Можно сходить. И ты повидаешься с отцом, но… я не слышал, чтобы те, чьи имена на камне, возвращались.

— Почему? Это какое-то проклятие их держит там? — серьезно спросила Ют.

— Я не знаю. Просто не возвращаются.

Дети отправились на гору предков в тот же день. Путь был не близок, подниматься оказалось тяжело. Макки сомневался, стоит ли идти дальше: они не знают точной дороги, уже устали, есть охота и… Ют не унывала. Она называла миллион причин продолжать и незаметно для себя забалтывала Макки.

Шли дети по странной дороге — не по тропинке. Это были две параллельные железные полосы. Между ними располагались заросшие мхом деревяшки в интервале ровно одного большого шага. И вели эти полосы на гору предков — нет, это не могло быть совпадением. Кто-то их нарочно построил. Ют придумала несколько легенд про эту дорогу, но потом наткнулась на развилку и вспомнила, что это же рельсы. В старину люди строили такие штуки, чтобы возить по ним повозки. Это как с водомеркой — по земле скользить тяжело, у нее шершавая поверхность, а по железу — легко. Ют даже начала рассказ, почему рельсы забросили, но тут Макки ее прервал.

— Это не люди возвели. Люди только разрушают. Зачем им строить дорогу к горе предков?

Ют возмутилась и хотела поспорить с Макки, но впереди заметила пропасть. Рельсы продолжали идти через нее — они держались на огромных деревянных брусьях, вбитых в землю. Почва со временем оседала, оттого, вероятно, брусья покосились и стояли неустойчиво. Дети испуганно переглянулись. Не опасно ли идти через такой мост? Земли под ногами не будет, только старые деревяшки через каждый большой шаг. Макки, как мальчик, первым ступил на мост. Ют показалось, что конструкция пошатнулась и сейчас обвалится. Но Макки прополз еще на метра два-три вперед, и ничего. Он оглянулся — скоро ли подруга? Она сглотнула слюну.

Ют поставила сапожок на деревяшку, надавила — скрипит. Девочка поежилась. Но Макки там впереди, и он не боится. К тому же она каждый день перебегает коридор над пропастью, а ведь с него выше падать. Ют взяла себя в руки и аккуратно приставила вторую ногу к первой. Шатается дощечка, а еще мхом покрыта и грязью, сапожки скользят. Можно их, конечно, снять и пойти в колготках, но для этого надо встать устойчиво, а шагать назад Ют боялась. Она снова потянулась правой ножкой вперед. Нехорошо, что здесь такие большие расстояния между деревяшками. Она переставила и левую ногу.