Шрифт:
Закладка:
Как бы то ни было, новая болезнь распространялась с ужасающей быстротой. Цезарь Борджиа, очевидно, заразился во Франции. Многие кардиналы, и сам Юлий II, были заражены; но в таких случаях мы должны допустить возможность заражения при невинном контакте с людьми или предметами, содержащими активный микроб. Пустулы на коже в Европе уже давно лечили ртутной мазью; теперь ртуть стала так же популярна, как в наши дни пенициллин; хирургов и шарлатанов называли алхимиками, потому что они превращали ртуть в золото. Были приняты профилактические меры. Закон 1496 года в Риме запретил парикмахерам принимать сифилитиков или использовать инструменты, которые использовались ими или на них. Было установлено более частое обследование проституток, а некоторые города пытались уйти от проблемы, изгоняя куртизанок; так, Феррара и Болонья изгнали таких женщин в 1496 году на том основании, что у них «тайный вид оспы, которую другие называют проказой святого Иова».38 Церковь проповедовала целомудрие как единственную необходимую профилактику, и многие церковники ее практиковали.
Название «сифилис» впервые применил к этому заболеванию Джироламо Фракасторо, один из самых разносторонних и в то же время наиболее цельных персонажей эпохи Возрождения. У него был хороший старт: он родился в Вероне (1483) в патрицианской семье, из которой уже вышли выдающиеся врачи. В Падуе он изучал практически все. Коперник был его сокурсником, Помпонацци и Акиллини преподавали ему философию и анатомию, а в двадцать четыре года он сам стал профессором логики. Вскоре он вышел в отставку, чтобы посвятить себя научным, прежде всего медицинским, исследованиям, сопровождавшимся увлеченным изучением классической литературы. Это соединение науки и литературы породило округлую личность и замечательную поэму, написанную на латыни по образцу «Георгик» Вергилия и озаглавленную Syphilis, sive de morbo gallico (1521). Итальянцы со времен Лукреция преуспели в написании поэтических дидактических стихов, но кто бы мог предположить, что нераспространенный спирохет поддастся беглому стихосложению? В античной мифологии Сифилус был пастухом, решившим поклоняться не богам, которых он не мог видеть, а царю, единственному видимому повелителю его стада; после этого разгневанный Аполлон заразил воздух вредными парами, от которых Сифилус заболел болезнью, сопровождавшейся язвенными высыпаниями по всему телу; это, по сути, история Иова. Фракасторо предложил проследить первое появление, распространение эпидемии, причины и лечение «свирепой и редкой болезни, невиданной в течение многих веков, которая опустошила всю Европу и процветающие города Азии и Ливии и вторглась в Италию в той злосчастной войне, откуда от галлов она получила свое название». Он сомневался, что болезнь пришла из Америки, поскольку она появилась почти одновременно во многих европейских странах, расположенных далеко друг от друга. Инфекция
не проявлялись сразу, а оставались скрытыми в течение определенного времени, иногда месяца… даже четырех месяцев. В большинстве случаев на половых органах начинали появляться небольшие язвочки….. Затем кожа покрывалась пустулами с корками….. Затем эти изъязвленные гнойники разъедали кожу и… заражали даже кости…. В некоторых случаях разъедались губы, нос или глаза, а в других — все половые органы.39
Далее в поэме обсуждается лечение ртутью или гваяком — «священным деревом», которое использовали американские индейцы. В более поздней работе, De contagione, Фракасторо в прозе рассматривал различные заразные болезни — сифилис, тиф, туберкулез — и способы заражения, которыми они могут распространяться. В 1545 году Павел III назначил его главным врачом Трентского собора. В Вероне в память о нем воздвигли благородный монумент, а Джованни даль Кавино выгравировал его изображение на медальоне, который является одним из лучших произведений такого рода.
До 1500 года было принято объединять все заразные болезни под огульным названием «чума». Одним из показателей прогресса медицины стало то, что теперь она четко различала и диагностировала специфический характер эпидемии и была готова справиться с такой внезапной и вирулентной вспышкой, как сифилис. Полагаться только на Гиппократа и Галена в таком кризисе было невозможно; именно потому, что медицинская профессия усвоила необходимость постоянно нового и детального изучения симптомов, причин и методов лечения в рамках постоянно расширяющегося и взаимосвязанного опыта, она смогла выдержать это неожиданное испытание.
Именно благодаря такой высокой квалификации, преданности и практическим успехам лучшее сословие врачей теперь признавалось принадлежащим к нетитулованной аристократии Италии. Полностью секуляризовав свою профессию, они сделали ее более уважаемой, чем духовенство. Некоторые из них были не только медицинскими, но и политическими советниками, а также частыми и благосклонными спутниками принцев, прелатов и королей. Многие из них были гуманистами, знакомы с классической литературой, собирали рукописи и произведения искусства; часто они были близкими друзьями великих художников. Наконец, многие из них воплотили в жизнь гиппократовский идеал приобщения философии к медицине; они с легкостью переходили от одного предмета к другому в своих исследованиях и преподавании; они дали профессиональному философскому братству стимул подвергнуть Платона, Аристотеля и Аквинского, как они подвергали Гиппократа, Галена и Авиценну, свежему и бесстрашному изучению реальности.
IV. ФИЛОСОФИЯ
На первый взгляд, итальянское Возрождение не может похвастаться достойным урожаем философии. Его продукт не может сравниться с расцветом французской схоластики от Абеляра до Аквината, не говоря уже об «афинской школе». Самое известное имя в философии (если расширить временные рамки Ренессанса) — Джордано Бруно (1548?-1600), чьи работы лежат за пределами периода нашего исследования в этом томе. Остался Помпонацци; но кто ныне благоговеет перед его бедным героическим скептическим писком?
Гуманисты произвели философскую революцию, открыв и осторожно раскрыв мир греческой философии; но в большинстве своем, за исключением Валлы, они были
