— Люпин показал мне весьма любопытный план Хогвартса, — не сразу ответил Северус, поглощенный своим открытием, а затем рассказал о карте Мародеров.

— Был соблазн отобрать у него этот пергамент, — признался он. — Тем более, что я сам его Люпину и отдал... Когда еще не знал, что это именно карта. Но не хочу иметь у себя ничего, что напоминало бы о Джеймсе Поттере.

— Ты поступил неразумно, — попенял ему призрак. — Если Петтигрю действительно превращается в мышь, то сэр Николас его не найдет. Впрочем, ты в подземелье, а мышь в башне. Не станешь же его подстерегать денно и нощно...

— Любой анимаг рано или поздно возвращается в человечье обличье. И в этом смысле я куда больше полагаюсь на бдительность привидений, чем на старую карту.

Уже собравшись спать и переодевшись в пижаму, Северус задержался перед зеркалом в ванной комнате. «Чертов неряха», «вымыть, наконец, голову» — вспыхнули в памяти чужие злые слова.

Он пристальнее вгляделся в свое отражение. Хм... волосы как волосы. Мать, помнится, бесконечно возилась со своими волосами, ну и ему доставалось заодно. Она натирала ему голову мазями, от которых потом долго свербела кожа, обматывала сверху тряпками, и ему полдня приходилось сидеть в чулане, чтобы не попасться кому-нибудь на глаза в таком виде. Действия снадобий хватало на день-два, а потом волосы становились прежними.

Он провел ладонью от темени к затылку, растер в пальцах жирный налет. В самом деле, не мешало бы помыть... Но вроде бы он их совсем недавно мыл... На прошлой неделе. Или раньше? Мысли вяло шевелились в утомленном мозгу, и никакого желания не было лезть в ванну, разводить мыльную болтушку... Какие есть волосы, такие и есть: жить не мешают, работать тоже, а обращать внимание на подначки межеумка Хвоста — последнее дело. Лучше поспать лишний час.

* * *

В приемной Министра магии Корнелиуса Фаджа было два секретаря: жгучая брюнетка лет двадцати и сдобная блондинка чуть старше. Первая работала по четным дням, вторая по нечетным. Первая кокетничала с мужчинами и хамила женщинам. Вторая ко всем посетителям относилась одинаково равнодушно. Первая сочувственно улыбалась и, томно растягивая слова, просила заглянуть дня через три. Вторая бесцветным голосом извещала, что решение пока не принято.

Сегодня был четный день второй половины апреля.

— Загляните в начале следующей недели, — промурлыкала брюнетка. — Мне очень жаль, мистер Квиррелл.

— Я хожу сюда уже четыре месяца... Мне говорили, что мой доклад рассматривает специальная комиссия. Понимаю, Министр очень занятой человек. Его заместитель, очевидно, тоже. Но все остальные? И, кстати, могу ли я, наконец, узнать фамилии и должности членов комиссии?

— Конечно-конечно, — мелко закивала кукольная головка. — Только мне срочно нужно напечатать для Министра большое письмо. Вы приходите завтра, дорогой мистер Квиррелл, я подготовлю вам полный список и оставлю для вас у Агнессы!

Собираясь на следующее утро в Министерство, Квиринус подумал, что ходит туда уже как на работу. И, наверное, не хуже Сивиллы способен предсказать, что готовит ему грядущий день, проведенный в чиновничьих кабинетах.

— Никакого списка мне никто не оставлял, — отрезала белокурая Агнесса. — И я не знаю, кто вам чего обещал.

С трудом подавив горячее желание надеть на ее овечьи завитки ближайший горшок с цветами, он спросил, у себя ли замминистра. Получив утвердительный ответ, уселся на один из стульев, стоящих вдоль стены в приемной, и заявил, что никуда не сдвинется с места до тех пор, пока его не примет заместитель.

— Господин заместитель занят, ждите, — равнодушно пожала круглыми плечами девица.

Толстая книга, предусмотрительно сунутая в портфель перед выходом из дома, пришлась очень кстати. Гораздо лучше, чем изучать стены приемной, словно нарочно выкрашенные в тошнотворно желтый цвет, или разглядывать сонное лицо за секретарской стойкой.

Часы в углу солидно пробили десять раз. Потом одиннадцать. Половину двенадцатого...

В приемную входили и выходили сотрудники, секретарь кому-то что-то нехотя объясняла, передавала какие-то бумаги... Массивная высокая дверь, покрытая темно-вишневым лаком, оставалась по-прежнему наглухо закрытой. Из-за нее не доносилось ни звука.

Наконец литая бронзовая ручка дрогнула и медленно поползла вниз. Дверь приоткрылась. Квиринус бросился навстречу выходящему и чуть не сбил с ног вальяжного толстяка — заместителя Министра магии.

— Э-э-э... в чем дело, сударь? — недовольно пророкотал он.

— Моя фамилия Квиррелл, — от накопившейся досады у Квиринуса дрожал голос и речь выходила сбивчивой. — У вас на рассмотрении мой доклад по истории магической Британии... Я хотел бы знать, когда же будет принято решение... Никаких сроков не сообщают с декабря...

Чиновник смотрел на него безо всякого интереса, редко моргая голыми розовыми веками.

— Да, я вас вспомнил. Решение пока не принято. Нам требуется переводчик.

— К-какой переводчик? — опешил историк.

— С этого вашего... ну, на каком вы там языке цитируете?

— Гэльский, латынь, старонемецкий... Но в сносках везде есть переводы!

— Ну, мало ли что вы там напереводили, — объемистое чрево оттесняло Квиринуса на середину приемной. — У вас есть лицензия переводчика? Нету. Этак и я могу перевести с какого-нибудь латынского, хе-хе... Так что ищите лицензированного специалиста, уважаемый. Или ждите, пока мы найдем. Несси, лапонька, я ушел на обед.

— Но как же... — растерянно проговорил Квиррелл вслед удаляющейся монументальной фигуре.

Сзади зазвенели ключами: «лапонька» запирала дверь в начальственный кабинет.

— Как долго у вас длится обед?

— По-разному... — последовал ленивый ответ. — У господина заместителя после обеда намечено важное совещание. Завтра приходите.

— Разогнать бы вас всех к чертям болотным! — не выдержал Квиринус.

— Не выражайтесь, а то охрану вызову... — зевнула Агнесса, бросая ключи обратно на стол.

* * *

В воскресенье Снейп получил от Квирреллов приглашение на ужин. Разумеется, это была всего лишь записка в несколько строк, которая к тому же имела совсем не торжественный постскриптум: «Будь другом, по пути