— Из-за неё ты и тут, — досадливо выплюнул старик, и начал рассказывать довольно грустную историю.

Проблема крылась в Таканаши Кее и ведущемся в его отношении расследовании. Был раскрыт целый заговор далеко не самых последних в государстве лиц, фамилии которых регулярно оттирались более родовитыми и влиятельными аристократами от животворящих чресел Героя и Князя Демонов. Постепенно, в чем очередной раз неохотно признался Асина, сложилась ситуация, в которой «продукция» знаменитого ритуала стала доступна лишь узкому кругу лиц величиной в полсотни фамилий. Разумеется, остальным это не нравилось, но бодаться с локомотивом дураков нет. С другой стороны, регулярное усиление лишь избранных грозило со временем воспитать «аристократию внутри аристократии», на что знатные неудачники согласиться никак не могли.

И… решили саботировать процесс по мере сил.

Расследования показали, что с «Князем Тьмы» вредителям повезло чрезвычайно — младенца по специфичной внешности узнал зашедший в гости на праздник к своему верному слуге один из заговорщиков. Вскоре после этого события младенец естественным для окружающих способом помер, не успев дать ни одного энергетического отклика «Герою». Обделенные аристократы праздновали победу, пока один из них, отличающийся особым уровнем паранойи, не предположил, что даже один «Герой» имеет возможность всё исправить. Остальные покивали и постановили — попробовать вмешаться и в этом случае.

Годы шли, Таканаши Кея обнаружили и начали готовить, взяв под плотную опеку, но… это не помогло. За несколько дней перед Бурей опытный шиноби смог пробраться мимо охраны и сделать ребенку инъекцию вещества, повышающего выработку кортизола, а затем беспрепятственно удалился. Сильнейшую депрессию маленького Таканаши родители соотнесли с обычным детским поведением и… итог несколько закономерен — в «Героя» со всего размаху влетел телокрад. И потерпел неудачу.

— На данном этапе нам совершенно неясно, как смогли ужиться две души в одном теле, — развел руками Асина, продолжающий заполнять купе фиолетовым дымом, — Ясно лишь одно — со временем душа телокрада всё сильнее и сильнее подавляла душу Кея. Более того, последнему это начало со временем нравиться — его более опытный сосед с готовностью брал на себя решение всех проблем. Кей-кун, несмотря на свое бесспорное доминирующее положение в теле, всё сильнее и сильнее отстранялся, перехватывая контроль только если его что-то сильно шокировало либо манило.

Вспомнив поведение Таканаши в день, когда нас атаковали бандиты и крысы, я покивал — сидящий на кровати и размазывающий сопли парень был совершенно не похож на человека, только что превратившего несколько человек в стекающий по стенам фарш.

— Эмберхарт-сан, вы в курсе, что все взятые в плен волшебники были людьми с замененными душами? — огорошил меня внезапным вопросом Кензо. Дождавшись моего ошарашенного кивка, старик продолжил, — Вот поэтому вы и я здесь. Поэтому и использована одна незаменимая реликвия прошлого, позволившая вас с семьей выкрасть. Таканаши попался на глаза инквизиторам, которые моментально определили в нем телокрада. Сейчас «Герой» считается единственной ниточкой, ведущей к оставшимся на свободе волшебникам. Ложной, но единственной. Вы должны исполнить договор. Срочно. Девочки забеременеют, а после этого мы с чистой совестью сможем отдать Кея ватиканцам.

— Почему сразу не отдать, а потом не получить назад? — задал я тупой вопрос, о чем сразу же пожалел. Пришлось извиняться. Инквизиция не отдаст телокрада.

— Предвижу ваш следующий вопрос, Эмберхарт-сан, — хмыкнул старик, — Он явно будет связан с недоумением, зачем было похищать вас. Ответ будет неполным, но какой уж есть. Вам что-нибудь говорит словосочетание «Сбор Свидетелей»?

Я поперхнулся дымом, выплевывая недокуренную сигарету и заходясь в жестоком кашле.

Что?!

Глава 15

— Здравствуй, Таканаши-кун, — улыбнулся я под зеркальной маской, впечатывая мощный размашистый хук удивленно вытаращившему глаза парню в ухо. Перчатка с набойками и зажатая в кулаке небольшая граната сработали как задумывалось — «Герой» свалился в траву, закатывая глаза, будучи временно отстранен от проблем бренного мира. Не спеша разогнувшись, я повернулся к следовавшим за обычным японским школьником девушкам, предупреждая, — А теперь — вы!

…и бросил в чужой гарем гранату.

Эпичная финальная битва двух легендарных сущностей, связанных древним могучим ритуалом, началась как грязная уличная поножовщина за передел зон влияния у банд. Избранный высшими силами школьник валяется в отрубе, его девушки плачут и кричат, размазывая по лицу сопли и слезы от мощного слезоточивого газа, беспомощно размахивая руками. Сплошной эрзац, черт побери. Хорошо, что Рейко и остальные этого не видят — я оставил их за несколько километров от этой точки в компании нескольких молодых Асина.

Предпосылок к подобным негероическим действиям была масса, но основной из них было моё опосредованное знакомство с Кистом Лью, тем самым телокрадом, что застрял в теле Таканаши Кея на неопределенной стадии. О этом вне всяких сомнений незаурядном ублюдке мне в деталях поведал Кензо, пока мы добирались сюда на поезде. Узнать о прошлом телокрада они смогли благодаря умениям одного из приглашенных родами Иных, умеющего делать спящего человека чрезвычайно болтливым. А затем, собрав обрывки выслушанного бреда воедино, восстановили картину.

Кист Лью был и остается редкостным ублюдком из самых низов человеческой цивилизации одного из миров на берегах Великой Реки. Житель одного из сильно урбанизированных королевств мира, Кист был уличным ребенком и патологическим трусом. Последнее послужило основой для формирования личности, умудрившейся уцелеть после смерти — вся жизнь, мысли и устремления мистера Лью плотным коконом сворачивались вокруг одной единственной основы — желания выжить любой ценой. Воровство, убийства, шантаж — Кист с легкостью шел на что угодно, если это гарантировало ему прибыль и процветание.

Если бы меня призвали в тело бедняка, проживающего в индустриальных кварталах Лондона, то мы бы с Кистом были бы братьями-близнецами по духу. Моя детская паранойя и желание любыми средствами обезопасить собственную жизнь ради обогащения души и её дальнейшего бессмертия была практически равнозначна трусости телокрада. Ну а разборчивость в средствах всегда была лишь вопросом богатства изначального арсенала.

Сейчас это знание целиком и полностью играло против сомнительного дуэта, засевшего в теле Таканаши Кея. Мне надлежало разозлить и принудить драться тандем из двух трусливых душ, живших в чрезвычайно сильном теле.

Но для начала нужно как следует избить семь девушек, дабы у Таканаши потом не возникло вопросов, вроде «А почему я оказался один?». Им еще детей делать.

Здесь неожиданно повезло — когда я, перехватив трость поудобнее, с царапающими сердце кошками начал приближаться к источающим слезы девчонкам, одна из них, гибкая и поджарая брюнетка, молча протянула в мою сторону руку, демонстрируя интернациональный жест «стоп». Увидев, что я