плоть глубоко в живот, и девушка в ответ истошно взвыла, перед потерей расколовшегося сознания на прощание сдавив свое лоно мышечной судорогой, и забилась в агонизирующей конвульсии, начав бессвязно скулить и проглатывать обессмысленный стон.

— Кончай ей внутрь, — совладав с тяжелым дыханием, произнес взмокший Синдзи. — Я украшу ее снаружи.

Каору, тоже к этому моменту поддавшийся истоме, но при этом не прекращающий кидать внимательные взгляды на онемевшую толпу, кивнул, прикрыл глаза и забил бедрами с удвоенной силой, приближая оргазм. Синдзи последовал его примеру, готовый уже застонать во весь голос от удовольствия, не обращая внимания на ошалевшие взгляды лежащих пассажиров, что вопреки приказу теперь, открыв рот, следили за творящейся прямо перед ними оргией, но он уже не был способен сосредоточиться на чем-то, кроме бури восхитительных ощущений внизу живота. Растерев киску до состояния бесформенной кашицы, оплетающей его член своими легкими бугристыми стенками, встречаясь сквозь плоть с членом Каору, пронзая ее и растягивая раскрывшуюся матку, Синдзи сделал несколько усиленных толчков и вдруг ощутил, что там, за тонкой горящей стенкой из столпа вырвалась умопомрачительно плотная и горячая струя жидкости, рванув по всему кишечнику вверх, мимо влагалища, и наполняя чрево волнительной бурлящей вибрацией. Девушка утробным голосом тяжело выдохнула, попыталась сжаться, словно ее вот-вот вырвет, но лишь разошлась новой порцией слез, и тогда Синдзи, уже сам балансирующий на грани, буквально вырвал пенис из ее киски вместе с потоком влаги и вывалившимися, размятыми до провисающего состояния и блестящими от смазки внутренними губками, за которыми последовала и часть ярко-алой, горящей от налитой внутри крови, растертая плоть, и, выгнувшись, направил головку вверх. В ту же секунду из нее выплеснулся фонтан белой жидкости, ударив прямо в лицо захлюпавшей девушки, заставив ее захлебнуться в болезненном крике, а затем новая порция густой белесой массы плюхнулась на ее грудки, облепив их молочной пеленой, и в завершение еще несколько клубков покрыли дергающийся в конвульсиях животик, внутри которого по кишечнику сейчас расплывался поток семени.

Оргазм был такой силы, что Синдзи от падения спасли лишь вовремя выставленные в сторону руки, удержавшие его на поручнях, и он сквозь расплывшуюся дымку наслаждения не сразу различил безумный разбитый вопль девушки, которая, повиснув на руках, хрипела и ревела от ужаса, от той агонии, что, наконец, взорвалась в ее животике, когда оба члена прекратили разрушающие лоно импульсы, не оставив ничего, кроме болезненного страдальческого воя плоти. Девушка, поперхнувшись, закашляла, исторгла залившуюся в рот сперму и тут же задергала головой, пытаясь стряхнуть семя со слипшихся глаз, она затряслась и задергалась, когда семя начало стекать по ее коже, а ее киска и красные лепестки вокруг стали ритмично сокращаться, и из широко открывшейся дырочки попки, пульсирующей, словно живой организм, огромными порциями выплеснулись целые потоки спермы, той ее части, что не успела залиться в кишечник и сейчас скопилась в анусе. Густая, тянущаяся, как мед, белая масса плюхалась на пол, разбрызгивая в стороны капли, молочные дорожки побежали по дрожащим бедрам девушки с покрытых сливочной пеленой ягодиц сзади, а спереди слой семени на животе, покачивающихся от всхлипываний грудях и лице начал смешиваться с истекающими кристально-чистыми и пропитанными мучительной, изничтожающей горечью слезами и вытекшей из скривившегося рта слюной.

Шатающийся Синдзи отступил на шаг назад, с замершим дыханием взглянув на сломленную девушку и вздрогнув от вида ее глаз — пустых, разбитых, направленных в глубокую бездну неких сокровенно личных чувств, воспоминаний, образов, чего-то близкого, интимного, сокровенного, того, что еще держало ее разум на краю перед желанием смерти, и вдруг на заплывшем спермой лице девушки растянулась кривая, неестественная, исступленная улыбка вытянувшихся и дрожащих, не взирая на массу семени со слюной на них, губ. Дерганый стон вырвался из ее груди, похожий на нервный безумный смешок, девушка прерывисто всхлипнула, но тут, в мимолетной вспышке осмысленности, когда ее мозг, наконец, осознал весь ужас произошедшего, ощутил всю глубину боли, страдания, огня пылающей агонией плоти, она, наконец, мучительно скривила лицо и сокрушенно взвыла безнадежным, раздирающим душу плачем.

Поезд заскрипел тормозам — пройдя через северную часть города рядом с закрытой из-за разрушений зоной, он подходил к первой станции в деловом квартале, готовясь принять новых пассажиров. Оставив девушку рыдать и давиться затекающей в рот спермой, Синдзи дал знак уже стоящему наготове Каору держаться рядом с ним, взял пистолет и, хихикнув, направил дуло на потрясенную и лишившуюся дара речи от увиденного толпу на полу.

— Ну, как шоу? — спросил он, не переставая скалиться. — Ништяк развлекалово, а? Как насчет платы за просмотр? Десяток трупов будет достаточно.

За окнами замелькали мачты контактных проводов, опоры навеса над станцией и площадка перрона. Вагон ощутимо замедлился и приготовился к остановке.

— В общем, как только открываются двери, каждый сам за себя. У вас секунд пять, чтобы спасти свои шкуры.

Поезд, качнувшись, замер и двери разъехались в сторону.

— Ну, собственно, вперед.

Пассажиры с непониманием и крайне медленно разгорающимся испугом в глазах нерешительно замерли, и тогда Синдзи наставил на ближайших к нему людей пистолет и задорно выпалил:

— Паф!

И тут их, наконец, прорвало. Сначала кто-то завизжал, его примеру последовало еще несколько человек, а потом вся толпа, мгновенно вскочив, рванула к противоположному выходу, не стесняясь грубо толкаться и прыгать буквально по головам соседей, с трудом выдавливаясь из вагона через узкий выход.

— Пойдем, — хохотнув, обратился Синдзи к Каору и они вместе, пробравшись мимо тихо скулящей, безостановочно вздрагивающей в судорогах и истекающей слоем спермы девушки, чей вид вогнал в ступор ожидающий поезд пассажиров с той стороны вагона, выбрались наружу.

Когда навстречу толпе в стой стороны вылетели двое молодых парней, причем один с пистолетом, ошарашенные люди, сопоставив их с кричащей и высыпающейся из вагона паникующей группой по соседству, присоединились к общему сумбуру, и кто бросился прочь, а кто оробело попятился назад, образовывая все расширяющуюся площадь вокруг двух устрашающих молодых человек.

— Кажется, пора линять, — слегка растерянно от столь пристального внимания произнес Синдзи, выискивая взглядом лазейку для спасения, а когда ему на глаза попались зажегшиеся экранчики телефонов, какая-то внутренняя волна злости заставила его вскинуть пистолет и прогорланить: — А НУ ВСЕ НА ХРЕН ОТСЮДА, СУКИ!!!

Первую линию невольных свидетелей вдоль траектории направленного пистолета под чей-то визг словно сдуло ветром, и тут Каору крепко схватил Синдзи за руку и потянул в открывшийся коридор, а толпа кинулась с их пути врассыпную, словно тараканы от луча фонаря, сопровождаемая