– Если мы выедем пораньше, масса не заметит. От замка сюда три часа езды на хороших лошадях.

– Вот бьет восемь часов. Ну, так и быть, брат Сандок, выведи-ка двух лошадей получше, а я сейчас приду.

Негра очень обрадовало решение Мартина, и он поспешил в конюшни, а Мартин пошел в особняк спросить, не понадобятся ли до утра услуги его или Сандока.

Все, казалось, благоприятствовало ночному предприятию. Князь работал и, не имея никаких приказаний для Мартина и негра, охотно позволил им прокатиться.

Сандок быстро оседлал двух отличных скакунов и поджидал Мартина на улице.

Он тихо засмеялся, когда кормчий довольно неловко влез на лошадь и сидел в седле, как все моряки, сильно подавшись вперед.

.– Эй, негр, ты что это позволяешь себе? – полушутя-полусерьезно бранился Мартин. – Или так всегда бывает, когда к вам, неграм, относишься с добром? Какая тебе разница, сижу ли я прямо или согнувшись?

– Меня зовут брат Сандок.

– Пусть будет брат Сандок, но все равно кормчий Мартин, какой бы он ни был, прямой или согнутый, должен внушать тебе уважение.

– Еще бы, конечно! – добродушно рассмеялся негр и тронул коня. Они поскакали рядом по темной улице.

Сандок выбрал дорогу, ведущую через предместья, чтобы въехать в Булонский лес и затем достигнуть Сен-Клу.

Проезжая мимо дворца Ангулем, они увидели, что все окна его ярко освещены, и Сандок сказал:

– У графини игры и танцы, как в волшебном замке, вот где должно быть красиво!

– Барон, небось, опять там, смотрит на красивых женщин и пускает слюнки!

– О да, кормчий Мартин, барон – старый любезник и охотник до всякой хорошенькой женской ножки.

Мартин рассмеялся.

– Я думаю, ты прав, брат Сандок. Барон любит все, что видит. Он любит каждую обнаженную шею, каждую изящную руку, не глядя на лицо и не спрашивая, кому принадлежит шея или рука.

Негр усмехнулся его словам, и они продолжили свой путь в Сен-Клу.

Ночь стояла тихая и лунная. День накануне выдался необычайно жарким, и ночная свежесть радовала обоих всадников.

Около одиннадцати часов вечера они миновали городок и пришпорили коней, чтобы побыстрей достигнуть загородного дворца, смутно видневшегося на возвышенности в наступивших сумерках.

В ту пору никто из членов императорского дворца во дворце не находился, и там жили только управляющий и прислуга, присматривающие за порядком. К числу этой прислуги принадлежал и негр Моро, с которым Сандок свел знакомство во время весенней охоты и, разумеется, сдружился.

Они происходили из разных племен, но легко понимали родной язык друг друга и в те часы, которые провели вместе, предавались воспоминаниям о родных местах.

Обоим неплохо жилось на чужбине, но, тем не менее, и тот и другой в глубине души тосковали по отечеству и хотели бы повидать его еще раз. Только повидать, потому что у каждого возникли новые привязанности. Сандок, к примеру, очень любил своего господина, сдружился с Мартином и никогда не согласился бы их оставить.

Сандок был очень рад столь неожиданно встретить черного собрата и услышал от него много интересного, в том числе и тайну об ангеле-душителе, хотя старый дворецкий строго-настрого запретил слугам распространять эту, как он выразился, дурацкую болтовню.

Сама комната давно уже пустовала, поэтому перестали говорить и о чуде, связанном с ней. Старый дворецкий в последние годы жизни уже не тешился таинственными историями, хотя его не переставало занимать, почему человек, укладывающийся спать под сенью прекрасного белого ангела, всякий раз наутро оказывался мертвым.

Поэтому он никому больше не позволял занимать зловещую комнату.

Предосторожность эта оказалась совершенно излишней. Никто из прислуги ни за что не согласился бы ночевать в этой комнате, предпочтя провести ночь на лютом холоде, нежели в мягкой постели под ангелом-душителем.

Боязнь привидений и всякой чертовщины, обычная у прислуги старинных дворцов и замков, дошла здесь до того, что никто не хотел даже хранить у себя ключ от комнаты; он переходил из рук камердинеров в руки лакеев, пока наконец не попал к Моро, оставившему его у себя.

Моро отличался трезвым взглядом на вещи.

Что худого может причинить ему ключ, который он не собирается использовать по назначению?

Часто его мучило любопытство, он порывался зайти в комнату, но останавливал запрет или страх. Но однажды он все-таки осмелился…

Помещение имело странный вид. Пол находился на одном уровне с землей, окна, по странной прихоти архитектора, отсутствовали вовсе. Только два отверстия проделаны были в углу, чтобы пропускать воздух. Освещалась комната свечами.

Нас не должно удивлять это обстоятельство, потому что в старинных замках и дворцах зачастую не только спальни, но и столовые не имеют окон, дабы обитатели их могли продлить ночь искусственно, а в случае необходимости прервать ее, осветив множеством свечей.

Мы уже знаем, что увеселительный дворец Сен-Клу построен был давно, позже не раз обновлялся и благоустраивался вместе с обоими флигелями, и только комната с ангелом-душителем, что находилась в дальнем флигеле, осталась без изменений.

Что именно там происходило, каким образом ангел расправлялся со своими жертвами – никто не знал, живых свидетелей не оставалось. Каждый по-своему пытался объяснить ужасную тайну, но все это были лишь догадки.

Впрочем, главным героем всегда оставался прекрасный ангел, и молва сошлась на том, что в самое глухое ночное время, в этот час духов, ангел спускался и душил спавших на постели, потому что все его жертвы, а их за последние годы было пять или шесть, по свидетельству докторов, осматривающих трупы, умирали от удушья и сильного сердцебиения.

Не подлежало никакому сомнению, что тут таится какой-то секрет, но никто более не решался войти в комнату, не говоря уж о том, чтобы остаться ночевать. О ней старались не вспоминать без особой нужды, но о том, что она существует, не забыл никто. Так и Сандок узнал жуткую историю про ангела-душителя…

Раз императора во дворце не было, то не было и охраны. Мартин и Сандок беспрепятственно открыли ворота и проникли в парк. Там они спешились и привязали коней.

Во дворце все спали, окна были погашены.

Мартин в нерешительности остановился, но Сандок был смелее: он знал, где спит Моро, и решил его разбудить.

– О кормчий Мартин, – шептал он, увлекая его за собой, – это отлично, что все спят, по крайней мере, никто не помешает нам пойти к ангелу-душителю, и Моро нас поведет туда.

– Нас, пожалуй, примут за воров, – проворчал Мартин.

– О, пусть кормчий Мартин не беспокоится, нас никто не