– Моро, слуга императора, как Сандок – слуга массы.

– Но почему его никогда не видно подле императора?

– Моро живет в Сен-Клу и редко бывает около Тюильри, но Моро умный и добрый!

– И этот черный брат поверил тебе важную тайну?

– Пришлось к случаю, Мартин! Сандок прибыл в замок днем раньше массы, Сандок устал и захотел лечь спать в комнате во флигеле.

– Черт побери! Брат Сандок, твое место было не в комнате, а на конюшне.

Негр улыбнулся.

– Сандок это знает, но в комнате флигеля, где хотел лечь Сандок, никто не живет; в этой комнате находится ангел, такой прекрасный, что Сандок не мог отойти от него.

– Черт тебя разберет! В комнате, где ты хотел лечь, находился ангел?

– Да, Мартин, совершенно верно! В этой комнате на красной стене над кроватью летит ангел.

– Там-то ты и спал?

– Нет, Сандок хотел лечь на постель, но пришел Моро и согнал его с постели.

– Еще бы! – рассмеялся Мартин. – Разве брату Сандоку место на постели во флигеле дворца императора?

– Нет, Моро не потому прогнал Сандока. Белый ангел – ангел-душитель, он убивает всякого, кто спит под его сенью.

– Какие глупости, брат Сандок!

– Кормчий Мартин!

– Что я могу поделать, если ты говоришь глупости! Сперва уверял меня, будто тень старой Урсулы бродит в ее комнате. Теперь рассказываешь сказки про какого-то ангела. Избавь меня от этих историй!

– О, кормчий Мартин может верить, может не верить, Сандоку от этого ни жарко ни холодно.

– Однако ловко ты научился молоть языком, – усмехнулся Мартин. – Значит, я могу верить или не верить – тебе все равно, так? А если я еще раз повторю, что ты говоришь глупости?

– Что же делать Сандоку, если кормчий Мартин не хочет верить.

– Черт побери, негр! Ты порядочно-таки упрям! – воскликнул Мартин, удерживая Сандока за руку, потому что тот хотел уйти.

– Негр? Мартин говорил «брат Сандок»!

– Верно, верно! – рассмеялся Мартин, в сущности, очень заинтересованный – рассказ негра произвел на него впечатление. – Так ты все-таки доскажи мне свою историю.

– Моро выгнал Сандока из комнаты, потому что прекрасный белый ангел на стене – ангел-душитель. Кто спит на этой кровати, к утру умирает. Ночью ангел спускается и убивает его.

– Моро такой же дурак, как брат Сандок.

– Нет, не дурак, Мартин. Два года назад этот ангел убил слугу императора, год назад – ключницу замка, а в этом году – пьяного лейб-кучера. Когда они вечером ложились спать, то были совершенно здоровы, а к утру их уже не было в живых. Кормчий Мартин смеется, а между тем это сущая правда.

– И ты хочешь приманить барона к ангелу-душителю?

– Моро и Сандок его заманят.

– Он будет следовать за вами до Сен-Клу?

– Да, барон будет следовать за нами, Мартин. Он ляжет спать, а к утру будет мертв, как маленький любимец масса.

– Это было бы чисто сработано, брат Сандок.

– В прошлый раз кормчий Мартин тоже смеялся, – произнес негр с лукавой улыбкой, – а когда Сандок принес известия и письма, смеяться перестал…

– Ты хочешь сказать, что я и теперь должен тебе верить? Тогда было совсем другое дело, ты мог рассчитывать на свое умение и ловкость, а теперь ты рассказываешь какие-то волшебные сказки.

– Кормчий Мартин и тогда не верил, а теперь все-таки называет бедного негра «брат Сандок»; сейчас он снова не хочет верить, но потом убедится, что брат Сандок опять прав.

– Черт побери, как ты самоуверен! Ну, поживем – увидим, во всяком случае, мешать я тебе не стану. Делай, что хочешь, но только отвяжись от меня с этим твоим ангелом-душителем, брат Сандок. Если все, что ты говоришь, правда, то тогда и белая фигура, висящая над постелью господина Эбергарда в Монте-Веро, тоже должна спускаться по ночам и вытворять разные фокусы. Не давай повода смеяться над собой, брат Сандок, и не заманивай барона в Сен-Клу.

– Через месяц или два барон будет задушен ангелом.

– Не торопись так, брат Сандок!

– Сандок не может сказать точно, когда именно будет убит барон, потому что могут возникнуть препятствия, но когда-нибудь это случится.

– Увидим, увидим, – смеясь, сказал Мартин и последовал за Эбергардом, который, окончив прогулку, входил вместе с Маргаритой и Жозефиной в особняк.

– Или бедный негр умрет, или злодей барон! – крикнул ему вслед Сандок. – Пусть кормчий Мартин так и знает: если ангел не задушит барона, Сандок убьет себя.

– Не горячись так, негр, – вполоборота ответил Мартин.

– Его зовут брат Сандок, и он имеет на это право!

Кормчий от души смеялся, а Сандоку было не до смеха. Разговор с Мартином настолько вывел его из себя, что вены на лбу и руках вздулись от прилива крови.

– Он должен умереть от руки ангела, – упрямо повторял негр, – слово Сандока исполнится.

В это время к воротам подъехал экипаж. Один слуга соскочил с козел, второй – с запяток, из чего Сандок заключил, что приехавший должен быть каким-нибудь важным лицом. Он подошел к воротам.

– Здесь особняк князя Монте-Веро? – по-немецки спросил один из слуг.

Сандок ответил утвердительно.

– Так доложите, мой друг, что приехал его высочество принц Вольдемар, – сказал слуга, – и побыстрее!

– Хорошо, Сандок доложит, – ответил негр и поспешил в покои князя.

Увидев негра, Эбергард дружески спросил:

– Что ты хотел, Сандок?

– Масса, у ворот стоит экипаж важного господина. Принц Вольдемар велел доложить о себе.

– Как! Принц Вольдемар? – От удивления Эбергард приподнялся со стула и вновь опустился на него. – Это странно… Интересно, что ему понадобилось?

Несколько секунд он раздумывал, как ему поступить – отказать принцу или принять его.

Было бы неловко и даже оскорбительно послать немецкому принцу отказ через слугу, тем более что тот сам приехал и просит его принять.

– Проси принца сюда, в мой кабинет! – приказал он ожидавшему негру, и тот немедленно удалился.

Высокий лоб Эбергарда прорезала складка.

Что заставило этого человека нарушить покой его особняка? На что может он рассчитывать после того, что сделал Маргарите? И как мог он узнать о том, что князь всячески скрывал от него? Неужели Шарлотта все-таки нарушила свое обещание?

А вдруг Маргарита увидит принца?

Появись он получасом раньше, они обязательно встретились бы в парке…

Да, с этим человеком, которого Эбергард не мог не презирать, лучше встречаться с глазу на глаз.

Сам Эбергард за всю свою жизнь не был запятнан ни одним бесчестным поступком.

Прошлое его напоминало открытую книгу. Здесь оставили свои следы годы борьбы, смут и приключений, многие заботы, трудности и потери, но ни одна из