Шрифт:
Закладка:
Через пятнадцать минут езды нам встречается последнее маленькое поселение, а в следующие часы исчезает любой намёк на присутствие человека. Вначале мы двигаемся хоть и по заброшенной, поросшей травой, но дороге. Однако чуть позже косторез сворачивает на открытые холмы, которые переходят в рощи. Один раз мы пробираемся через сосновый лес. К счастью, за всё время нам не встречается ни единого мертвеца, но я прекрасно понимаю, почему на этой территории не живут люди.
Не скажу, в чём именно дело, но всё внутри вибрирует, подсказывая, что для жизни стоит выбрать место получше. В лесу щебечут птицы, белки скачут по стволам, и нам даже встречается молодой олень, но никто из нас не произносит и слова, внимательно следя за происходящим вокруг.
Большую часть пути мы действительно преодолеваем галопом. К середине дня спина и бёдра болят, желудок отзывается голодными спазмами, но я не жалуюсь и не прошу остановиться. По словам Ирая, Мороки знают эту территорию лучше нас, и если он не предлагает передохнуть, значит, мы ещё не добрались до безопасного места. Пару раз он оборачивается, чтобы спросить о моём самочувствии и могу ли я продолжить путь. Каждый раз я отвечаю, что ему не стоит беспокоиться, но в ответ получаю непонятное мычание и демонстративно натянутую улыбку.
– Мы приехали. Здесь поедим и передохнём, – говорит Ирай, но явно наслаждается нашими удивлёнными лицами, когда перед нами открывается вид на небольшой водопад.
Часть воды течёт по отвесным камням, а часть потока обрушивается с утёса, падая в чистое озеро, образовавшееся внизу. Вода восхитительного лазурного оттенка и настолько прозрачная, что видно неглубокое дно. Солнце ещё высоко, яркие лучи скользят над соснами и падают на потоки воды. Вместе они рождают радугу. Я с восхищением рассматриваю красочное преломление света.
– Это не похоже на Смородину-реку, – аккуратно замечает Ясна, спешиваясь.
Ирай, уже будучи на земле, гладит свою лошадь по шее и усмехается нашей догадливости.
– Смородина-река и нужный нам проход чуть севернее, но здесь безопаснее для отдыха. Привязывайте лошадей вон там, – он указывает на ближайшие клёны и сам ведёт своего коня в ту сторону.
Косторез предлагает распрячь животных, намекая, что им необходим продолжительный отдых, да и нам самим не мешает сытно поесть. Свой меч я оставляю с седлом, устав носить оружие, но не расстаюсь с топориком и длинным кинжалом. Морок просит нас далеко не уходить, а сам отправляется на охоту, Ясна остаётся готовить место для костра, а я брожу вокруг в поисках сухой древесины. Первой связки хвороста оказывается недостаточно, и сестра отправляется со мной, чтобы принести нужное количество за раз.
– Что ты о нём думаешь, Вела? – тихо интересуется Ясна, когда мы скрываемся в чаще.
Прежде чем произнести моё имя, она внимательно оглядывается вокруг. Косторез уже скоро должен вернуться.
– Я не знаю, что мне о нём думать, – отвечаю я и ногой разламываю сук пополам, а потом передаю сестре.
– Тебя не тревожит то, что он Морок?
– Даже ты, похоже, смирилась с этим, но остальным сёстрам я бы рассказывать не стала. По крайней мере пока. Мне кажется, Руслана и Инга не смогут это принять.
– Я тоже так считаю, – соглашается Ясна, подбородком указывая на другую ветку, которую я не заметила. – Не уверена, что делать с новостью о том, кто такие Мороки. И если рассказ костореза не враньё и Мары раньше были тесно связаны с ними, то сейчас всё по-другому. Возможно, их уже вполне устраивает дистанция между нами.
– Может быть. По возвращении надо будет и с Гаваном поговорить, – соглашаюсь я, разламывая новую ветку.
– Вот же старый засранец! – ворчит Ясна. – Я столько с ним общалась, а он ведь и словом не обмолвился и не намекнул! Надо было раньше обратить внимание, что годы идут, а у него ни седины, ни морщин. Бороду отрастил, решив всех ею одурачить, – раздражённо фыркает она.
Я улыбаюсь, слушая её недовольный монолог. Если нужно было что-то купить у Гавана, то она всегда вызывалась поехать. Ей нравилось с ним общаться, они легко находили общие темы, хотя постоянно спорили из-за цен. Теперь же Ясна определённо, как и я, чувствует себя дурой, которую с лёгкостью обвели вокруг пальца.
– Он тебе всё ещё нравится?
– Гаван? Несмотря на всё, да, – отвечаю, отбрасывая влажный сук в сторону.
– Я спросила не про кузнеца, а про костореза. Тебе всё ещё нравится Ирай?
Я замираю, в голове вертится «да» и «нет», но меня приводит в замешательство мысль, что я не знаю, который из двух этих ответов ложь. Моя заминка растягивается, только я открываю рот, чтобы поделиться сомнениями, как до нас доносится обрывок чьей-то фразы.
Разговор доносится с нашей поляны, я делаю шаг в том направлении, решая, что Ирай вернулся, но неожиданно ему кто-то отвечает. Чужой голос слишком низкий, не похожий на человеческий и из-за эха совсем неразобчивый.
Этот голос мне что-то напоминает.
Ясна аккуратно складывает набранный хворост на землю. Мы переглядываемся, и сестра сжимает пальцы на рукояти своего меча. Я пока не хватаюсь за оружие, но медленно двигаюсь вперёд, готовая к неприятностям.
– Я сказал, чтобы… – Ирай отворачивается, и часть фразы, несмотря на недовольный тон, становится невнятной.
– Я не мог больше ждать.
Мы подходим ближе, а у меня спина покрывается мурашками от осознания, что этот жуткий голос принадлежит другому Мороку. Ирай звучал схоже, пока на косторезе была маска. Мысль, что к нам присоединится ещё один слуга Тени, не радует ни меня, ни Ясну.
– Я же предупредил и просил дать мне ещё один вечер! Ты хоть представляешь, сколько ненависти они испытывают к Морокам? Одну Мару мне пришлось держать связанной несколько дней, чтобы она меня во сне не убила, – раздражённо отвечает Ирай. – Нам нужна их помощь, насильно мы их не заставим! Как я должен был их убедить, если даже плана твоего точно не знаю?!
– Прости, просто… я боюсь, что мы не успеем. Я недооценил Алию, она планировала это не один год.
Слово «прости» из-за эха, созданного маской, звучит скорее угрожающе, но Ирай отвечает вымученным вздохом. Мы с сестрой переглядываемся. Косторез не в
