Шрифт:
Закладка:
Урон серьёзный.
Шипы на перчатке, они били его по рёбрам. Должно быть, жутко больно.
Хватка разжалась. Я выскочил, а Могильщик бросился ко мне следом в ноги. Хочешь скрутить мне пятку? Вот она!
От удара нога загудела. Я врезал ему прямо в лоб.
Могильщик растянулся на полу, смешно всплеснул руками. Я отошёл подальше, растирая ноющую челюсть и болевшее плечо.
— Не расслабляйся! — кричал Арлам.
Стало ещё холоднее. Пятки мёрзли так, будто я вышел на каток. А Могильщик сел и посмотрел на меня.
Лежать!
Я подбежал и вложил в этот удар правой ноги всё, что мог. С трибун защёлкали фотоаппараты, многие со вспышкой.
— Вали его! — кричал с трибун знакомый голос моего единственного болельщика.
Попал в висок. Могильщик рухнул на ледяной канвас.
И встал опять!
— Сука ты! — заорал я. — Не вставай!
— Пора заканчивать! — прошипел Максвелл.
Могильщик поднялся. Тень над его плечом стала заметнее. Но из-за моей спины вперёд вытянулось что-то длинное. Не знаю, что там происходило. Мы разменялись парой ударов. Его удар чуть задел мне лицо, но шип не пробил защиту от Лисса. Хотя всё равно боль я ощутил…
И долбанул его мощным хуком слева.
Изо рта Могильщика вылетел жёлтый зуб, а следом за ним пролетели несколько капель крови. Могильщик отошёл и грохнулся опять.
Не вставай!
Он очень медленно сел и встряхнул головой. Поднялся и на нетвёрдых ногах двинулся ко мне. Но через три шага они начали разъезжаться. Могильщик вскинул руки в каком-то подобии боевой стойки…
И упал. На этот раз окончательно.
— Ты его сделал! — закричал мой единственный болельщик.
Но через несколько секунд болельщиков стало очень много.
Зрители взревели разом. Шум сотен или тысяч глоток меня оглушил.
И мне почему-то не плевать, как после моих прежних побед. И я знал почему. Это не просто очередная победа. Они мне нужны.
А этот бой. Этот бой был почти таким же сложным, как самый первый мой бой в смешанных единоборствах. Когда я, тогда ещё занимающийся кикбоксингом, попал против бразильца-борца.
Тогда я едва победил. Как и сейчас.
Могильщик неподвижно лежал на ринге. Жуткий холод, который распространялся вокруг него, рассеивался.
— Ну, мы его сделали, — пробормотал Максвелл. — Я устал.
— Я тоже.
— Спокойной ночи, — сказал демон.
И будто исчез.
Толпа хлопала в такт. Я обошёл клетку по периметру, подняв руку в знак победы. Немного опасался, что Могильщик опять пробудится, но он лежал, не в силах встать, и что-то бормотал. Из разбитого носа и расцарапанного шипами лица бежала кровь.
— Неплохо, — Арлам, опираясь на трость, подошёл ко мне. — Я хочу попросить прощения.
— За что?
— Он в лучшей форме, чем я думал, — он показал на Могильщика. — Когда я дрался с ним, он едва двигался. А сейчас он прямо в ударе, как в молодости. Поздравляю, хороший результат.
— Идём, — сказал я.
Уходили мы под громогласные овации. Довольные зрители вскидывали кулаки, глядя мне вслед.
* * *
В крошечном закутке, в котором стоял старый стол с мигающей лампой, было очень холодно. Надо было сначала переодеться в костюм. Теперь придётся мёрзнуть.
Я сел на расшатанный стул с поцарапанной кожаной обивкой и оглядел висящие на стенах плакаты с бойцами. Есть даже Могильщик и Старый Герберт. Ну и сам Арлам, конечно. Не хватает моего. Но такими темпами скоро здесь буду и я.
— Мужик! — проорал распорядитель боёв, улыбаясь до ушей. — Ты меня спас! Ты спас всю эту помойку от уныния! Все уйдут довольные, а потом, через неделю, вернутся посмотреть на новый бой! И принесут денежки! Мужик!
Он чуть не прыгал от радости. Наконец, когда он успокоился и в сотый раз пожал мне руку, он перешёл к делу. Из старого ржавого сейфа с круглым замком он достал пухлый конверт. Внутри красные купюры.
— Заработал всё до последнего энгема! Тридцать тысяч! И не энгемом меньше! Вот это бой, охренный бой! Могильщик будто помолодел лет на двадцать, ох, он был крут. А ты ещё круче, раз его сделал. Вот это бой! А ведь ты первый, кто вырвался из его коронного захвата! Первый, реально первый!
Одноглазый опустился на стул и выдохнул.
— Я уже думал, что всё, конец Яме. После тех двух жирных придурков я думал, что всё потеряно. Зачем я их позвал? Но ты…
— Скоро утро, — сказал Арлам, с трудом стоя у стены. — Нам пора наверх.
— Так что? — спросил одноглазый. — Записываю на следующую неделю? Будет больше денег.
— Сколько? — спросил я.
— Я предлагаю иначе, — Арлам покрутил в руках трость и поморщился. — Чтобы всем нам было хорошо. Найди нам злобного сукиного сына во всём Нижнем Городе. Самого страшного, кто есть. Покажем ещё раз, что это неслучайность, и что Лисс нашёл нового хозяина. Когда Алекс победит, Квинты его пригласят ещё раз, на этот раз без отбора.
— Кандидат в Адский Забег? — одноглазый широко улыбнулся. — Я на это посмотрю. Только кого бы предложить? — он почесал затылок. — О, знаю! Стальной Сайтон!
— Я сказал самого злобного сукина сына, а не долбанутого психопата! — возмутился Арлам. — Его хоть из дурки выпустят?
— Сам уйдёт, никого не спросит. Чего ты волнуешься? Ты же его побеждал, ещё когда внизу жил.
— Он опасный? — спросил я.
Арлам немного раздвинул волосы слева. На коже видно несколько полосок уродливых шрамов.
— От зубов, он их затачивает. Хотел откусить мне ухо. Долбанутый сукин сын. Но решать тебе, — Арлам стукнул тростью об пол. — Если одолеешь его, Квинт тебя возьмёт и никого слушать не будет, я тебе гарантирую. А там и до победы недалеко.
— Поехали? — я зевнул. — Мне ещё переодеться надо.
— Да. И советую побыстрее. С такими деньгами в Нижнем Городе опасно.
* * *
Одноглазый был так доволен, что проводил нас до машины и открыл дверь. Я уселся на заднее сидение. Арлам залез с трудом.
— А эта ваша хвалёная медицина из Верхнего Города точно поможет моей сестре? — спросил я.
— Поможет, они в этом понимают.
— Тебе же не помогла.
Он сжал губы и махнул водителю.
— Езжай быстрее. И не останавливайся. Они и из-за таких денег будут готовы рискнуть.
Водитель завёл машину. До чего же странный звук двигателя, будто урчание в желудке. Машина быстро поехала вперёд по тёмным улочкам.
— Я могу ходить, — сказал Арлам. — Остальное было за гранью возможного. Мой позвоночник был стёрт в пыль, когда…забей, это мои проблемы.
— А почему во время боя выключился свет? — спросил я. — У него сообщники в зале?
— У него же Лисс, — устало сказал Арлам. — Это несложно.
— И что?
— Странный вопрос. Ты действительно не знаешь или прикалываешься?
— Слушай, мне недавно битой по голове заехали, я мало что помню. Просто ответь уже.
Пусть это будет моей легендой, если что-нибудь пойдёт не так. Не знаю, устроило ли Арлама объяснение, но он начал говорить.
— Лисс — это Чистокровный. А в технике, даже в генераторах для зданий, живут Иблиссы. Они рабы среди демонов, слабые, безвольные, малоразумные. Их захватывали тысячами за раз, а то и миллионами.
— Они питают технику? — удивился я. — Как батарейки?
Арлам посмотрел на меня внимательнее, но кивнул.
— Что-то в этом роде. Иблисс выделяет энергию.
— А Лисс, значит, может везде выключать свет? Просто прикажет мелкому демону и всё?
— Лисс Могильщика может. Но этот пассажир слаб. Он мог только помогать или атаковать, или защищать. Не одновременно. Поэтому твои удары иногда срабатывали. А он пытался тебя заломить, и тратил всю силу туда.
— Понял, — я откинулся на кресло и зевнул ещё раз.
Арлам потянулся к мини-бару, стоящему в салоне авто. Оттуда он достал массивную бутылку и лимон. Что-то похожее на лимон.
— Отмечу твою победу, — сказал он, наливая янтарной жидкости в стакан. — Если хочешь…
— Нет, не хочу.
Пьёт виски? Не очень люблю вискарь, так и не привык к его вкусу. Хотя вроде там есть коньяк. Нет, я сразу в больницу к Лии. Надо будет заплатить ещё.
Хороший сегодня бой. Денежный. Он решил вопрос оплаты на следующую неделю.
Но миллион всё ещё где-то далеко.
Машина ехала по тёмному городу. Даже вывески уже не работали. Кажется, я начал понимать, почему двигатели местных авто звучат так необычно.
— Значит, в двигателе машины тоже этот еблес? — спросил я.
— Иблисс, — поправил
