Поднял эту тушу и перебросил через себя! Как мешок с тряпками, а не здоровенного мужика выше меня на полметра! Огромный Герберт перелетел надо мной и врезался в ринг.

Ринг дрогнул так, что чуть не рассыпался от старости. Я собрался было подскочить, чтобы добить, но Герберт поднял руку сдаваясь.

— Хорош, у тебя получилось. Без Лисса ты бы даже не смог меня поднять.

— Смог, — возразил я.

— Во мне двести пятьдесят кило веса, — похвастался Старый Герберт. — Так что давайте, в Яму. Нечего ждать.

— В Яму, — сказал Арлам и посмотрел на меня.

— В Яму, — я сжал правый кулак.

Казалось, что я был готов на всё. Даже драться с этим Могильщиком.

* * *

Я опустился над железной раковиной и сполоснул лицо холодной водой. Потом посмотрел в зеркало на своё плечо. Никого там не было. Но я чувствовал, что он рядом. Его когти будто врезались в мою кожу.

— Кто ты? — спросил я. — Как твоё имя?

— Ты его не выговоришь, — ответил голос. — Но можешь звать меня Максвелл.

— Ты демон?

— Если тебе так понятнее.

Я почувствовал холодок. Демон на собственном плече, который помог мне поднять такую тушу. Но беспокойство ушло быстро, я почувствовал азарт. А что будет, если я выйду с ним в реальном поединке? С такой силой я буду побеждать любого!

Чтобы заработать этот сраный миллион.

— И что ты имел в виду, когда спросил, зачем я пришёл?

Я присмотрелся в зеркало ещё внимательнее. Кажется, над плечом какой-то туман или что-то такое. Нет, это просто стекло запотело.

— Я ошибся, — усталым голосом сказал Максвелл. — Просто так гласит пророчество, в которое мы когда-то верили. Оно говорило, что Освободитель явится из другого мира. Ты же родился не в этом мире, я это вижу.

— Да. Вроде бы так.

— Кажется, оно не работает. Многого мы стоим, раз до сих верим в пророчества. Поэтому и проиграли.

Демон усмехнулся.

Я потрогал рукой над плечом. Нет, никаких ощущений.

— Значит, хочешь помочь сестре, — сказал Максвелл. — Я слышал тот разговор. У тебя благородная цель, а ещё заработаешь на выпивку и девочек. Но я помогу только с одним условием.

— С каким?

— После первого проигрыша я уйду. Даже если исчезну навсегда. С неудачниками я не связываюсь.

— Я не проигрываю, — сказал я.

— Отлично, приятель. Я тоже не проигрываю никому, кроме цирроза печени и метилового спирта. Никогда не пей эту гадость, как некоторые до тебя, я серьёзно.

— Не собираюсь. Ладно, к делу. Что ты умеешь?

— Много чего. Но мы пока не привыкли друг к другу. Но защиту я тебе дам, не сомневайся.

Я вышел из раздевалки, где оставил костюм и облачился в бойцовские шорты, и пошёл по тёмному коридору. Впереди зал, где собрались зрители, наблюдающие за боем. Они явно были разозлены.

— Я бы попросил возврат денег за билеты, — произнёс Максвелл. — Такого отстоя я не видел в жизни. А я старый, как само время.

Я подошёл к Арламу и Герберту, которые со скучающим видом стояли недалеко от клетки.

Внутри дрались два толстых мужика в возрасте, у которых уже кончилась дыхалка. Я посмотрел на этот бой секунд десять, и мне стало скучно. А зрители наблюдают за ними несколько минут. Многие недовольно гудели.

— Тот, что справа, — Старый Герберт показал пальцем. — Раньше был телохранителем и уличным бойцом. Вон сколько шрамов. Хорошие удары, но он безрассудный. А тот, что слева…

— Дженир, — сказал Арлам. — Победитель Адского Забега сорок лет назад. Зачем он вернулся в клетку?

— Заработать.

Может быть, когда-то они были крутыми бойцами. Но сейчас это два толстяка, которые растеряли дыхалку и пытались драться друг с другом, но у них не получалось. После каждого движения они останавливались, чтобы перевести дух.

Зрители недовольно гудели. Кто-то кидал в клетку мусор.

— Арлам, скажи мне одну вещь, — произнёс я. — Если Доргон не взял меня сегодня утром, то где гарантия, что он возьмёт меня после этих боёв?

— Он увидит, как ты работаешь с пассажиром. Если всё будет хорошо, то он тебя возьмёт. А я думаю, что всё пройдёт лучшим образом.

— Ребята, вы здесь! — раздался довольный голос.

Из темноты к нам выскочил бородатый мужчина с повязкой на левом глазу.

— Герберт, мужик, дай я тебя обниму! — воскликнул одноглазый. — Ты пришёл меня спасти! Смотри, что происходит там! Брачные игры бегемотов!

Один толстяк ударил другого, но не попал. Они оба опять остановились, чтобы отдышаться.

— Меня кастрируют, если этот бой будет финальным! — продолжил одноглазый. — Такой отстой! Но тут ты, мужик, ты пришёл меня спасти! Что мне сделать, чтобы тебя отблагодарить? Подарить жену тебе в рабство?

— У тебя нет жены, — сказал Старый Герберт.

— Найду!

— Я не буду драться.

— Тогда зачем ты пришёл? — одноглазый нахмурился. — Кого ты привёл? Арлама? Мужик ты меня спас… ах, точно, — он потёр затылок. — Забыл, что ты не дерёшься.

— Драться буду я, — сказал я.

— Ты? — одноглазый пристально посмотрел на меня. — А я тебя видел вчера. Ты неплох, охрененно ты прописал Старому Герберту. Но Могильщика ты не вывезешь, мужик. Он слишком крут для тебя.

— У меня есть пассажир, — я похлопал по плечу, как делали многие, с кем я говорил.

Одноглазый недоверчиво вгляделся мне в лицо, а потом как рявкнул:

— Мужик! Ты мой спаситель! Сделаю для тебя всё что угодно! Только закрой сегодняшний вечер крутым боем! Потому что это! — он направил руку на ринг. — Это полное дерьмо!

Толстые бойцы сцепились в клинче, но быстро разошлись. Оба хватали воздух ртом. Один кинулся на соперника, но выдохся прежде, чем добежал. Второй слегка ударил его по морде. Первый упал замертво, клетка содрогнулась. Но победитель не успел отпраздновать победу. Он сжал зубы и схватился за свою грудь.

— Победил сердечный приступ, — заключил Максвелл. — У второго, кажется, тоже.

— Всё! — крикнул одноглазый. — Закончили! Утащите этих толстожопых болванов! И пол протрите после них!

Он ушёл. Зрители недовольно орали. Я бы на их месте тоже расстроился. Это не бой, это какая-то лажа.

— Могильщик очень крепкий, — повторил Арлам то, что говорил мне в машине. — Его нереально сложно вырубить. Опасайся его захватов, он может взять тебя на удушающий почти из любой позиции. Но с пассажиром твои шансы намного лучше.

— Понял. Значит, ты мой тренер?

— Я? — удивился он. — Да ни в жизнь! Я дам Квинту бойца, чтобы отплатить ему за то, что он сделал для меня. Но тренера он найдёт другого.

— Арлам не любит смотреть на бои, — спокойным голосом сказал Старый Герберт. — Но приходится делать часто.

— Держи, — Арлам протянул мне перчатки с шипами на костяшках. — Раз свои не взял. Это мои старые. На удачу.

— А этот Могильщик тоже полукровка? — спросил я, надевая их.

— Нет. Но у него есть Лисс. Могильщик раньше был боевиком в семье Харт, там ему дали пассажира. Но потом прогнали, а Лисс остался.

— Погоди, то есть Лиссы дают не только бойцам?

— Семьи часто воюют друг с другом, — сказал Арлам. — И используют пассажиров. И не только для боя. Но ты не парься, к разборкам тебя привлекать не будут. Думай только о боях. И о том, как заработаешь денег, чтобы помочь сестре.

— Говоришь, как тренер, — старый Герберт усмехнулся.

— Я не тренер! — Арлам тихо застонал. — Это единственный раз. Ну, может ещё один. Шипов не бойся, Лисс защитит. Но он не защитит от удушающего, это единственная опасность для тебя. Всё, иди!

— Бойцы! — провозгласил громогласный рёв с потолка. — В клетку!

— И если Могильщик будет опять использовать свои трюки… — продолжал Арлам.

— Какие трюки?

— Ну ты что, не смотрел его бои? Ты где вообще родился? Неважно, доверься пассажиру. Он не подведёт. Я уже дрался с Могильщиком, Лисс помнит о нём. Если бы не было шанса, я бы не предложил этот бой.

— Я помню всё, — согласился демон на моём плече. — Разорвём его без проблем.

— Эй! — крикнул кто-то с трибуны. — Это этот парень вчера отделал Старого Герберта! Вперёд! Давай-давай! Уделай его!

Он единственный, кто радовался мне. Ну, хоть какая-то зрительская поддержка. Тут, как и вчера, в передних рядах богатеи, пришедшие посмотреть на жестокое зрелище. А в задних рядах все остальные. Многие с красными от сыпи лицами.

Интересно, что с ними?

— Боец в синем углу, — голос под потолком ненадолго замолчал. — Тот парень, который вчера победил Старого Герберта! И его тренер, сам, мать его, Подземный Дракон Арлам!

Арлама приветствовали намного лучше, чем меня.