Шрифт:
Закладка:
–Например, она не запирала заднюю дверь.– Паула покачала головой.– Вечно забывала об этом. Кто угодно мог войти в дом. Как и сказала Дасти Уэбстер.
–Дасти Уэбстер?
–Женщина, которая живет поблизости. Я встретила ее, когда приходила позже; она говорит, ей показалось, будто кто-то слонялся вокруг дома в ту ночь. Я сказала, что это ей чудится из-за лекарств, и она успокоилась.
Тревога нахлынула с новой силой. По затылку Лиз пробежала ледяная дрожь, и она выпустила из рук ключи от машины. Она уже собиралась задать вопрос, как возле столика послышался бодрый голос:
–Мама, я же просил тебя подождать на парковке.
Лиз поразили невероятный загар, не менее невероятные белоснежные зубы и аромат чего-то дорогого.
–Я просто разговаривала с миссис Ньюсом,– сказала Паула.– Рокки забирает меня из магазина по понедельникам. Ты помнишь миссис Ньюсом, Рокки?
–Помню. Как поживаете, Лиз?– Ей было неприятно, как легко и непринужденно он назвал ее по имени. Тридцать с лишним лет назад эта солнечная улыбка выручала его из неприятностей, а если нет – на смену ей приходил поток душераздирающих рыданий. При этом, как выяснилось позже, он не гнушался демонстрировать в подсобке свои достоинства в обмен на карточки для настольной игры «Козырные карты».
–Неплохо, а вы?– спросила Лиз с обычным чувством легкого смущения, не в силах избавиться от мыслей, как он сдергивает с себя одежду под оглушительные вопли и брызги просекко.
–Хорошо, Лиз, благодарю. Очень много дел.– Его улыбка ни на йоту не изменилась. Неужели он отбелил зубы? Но, рассмотрев его поближе, Лиз заметила, что годы уже оставили на нем свой отпечаток. На его загорелой коже появились морщины, вероятно, наследие бесконечных ламп в солярии. Сколько ему сейчас лет?
–Ваша мама сказала, вы работаете в продажах.
–Все так. Глава отдела закупок в местной крупной компании.– Судя по его тону, это должно было быть что-то сродни «Харви Николс»[18], не меньше.– И по-прежнему состою в числе «Рыцарей».– Легкая улыбка.– Не могу их подвести после стольких лет.
–Понятно.– Лиз не знала, что на это ответить. В ситуации с «Северными рыцарями» обычные вежливые расспросы о работе выглядели неуместно. Рокки, казалось, уловил ее беспокойство; улыбка стала шире, и с щегольским жестом он достал глянцевую листовку. На лицевой стороне были изображены семь мужчин, одетых – вернее, почти одетых – в костюмы викингов. «Осмелишься ли ты встретиться лицом к лицу с Северными рыцарями?»– кричал готический розовый шрифт.
–Вы должны как-нибудь прийти на наше выступление. Кстати, об этом…– Он обратил свою легкую улыбку к Пауле.– Уэйн спросил, можешь ли ты прийти в понедельник, а не во вторник, во вторник у него прослушивание. А мне нужно быть в Понтефракте.
–И я полагаю, ты попросишь меня присмотреть за Ческой и Рубеном?– Ворчливый тон Паулы не мог скрыть того факта, что для нее весь мир крутился вокруг внуков.
–Угадала.– Он достал из сумки с продуктами злаковый батончик и снял обертку.
–Это что еще за новости,– сказала Паула с притворным возмущением.
–Мама, веди себя прилично,– ответил он, подхватывая пакеты с покупками.
После того как они ушли, оставив после себя обертку от батончика и шлейф аромата лосьона после бритья, Лиз обнаружила, что по-прежнему сидит в «Оазисе покупателя», не желая двигаться, с листовкой в кармане. Она смотрела, как две фигуры направляются по дождливой парковке к красному автомобилю – высший класс, как Лиз знала благодаря последнему увлечению Джейкоба. Элегантная красная машина выглядела так, словно предназначалась для езды по усаженному пальмами калифорнийскому побережью, а не для того, чтобы грузить в нее покупки на парковке в Тирске.
Она уставилась на пустую кофейную чашку, перебирая в уме разговор с Паулой. Мимолетное спокойствие улетучилось, затылок затек. Она мысленно встряхнулась. Возьми себя в руки, Лиз. Этим делом занимается полиция – вот и хорошо. Все будет хорошо, а у нее и своих забот достаточно.
Где телефонный звонок, новостной сюжет и изображение зла приводят к одному и тому же итогу
Этим делом занимается полиция. Так думала каждая из них днем, и если ночью их и посещали сны о подозрительных колл-центрах, затаившихся фигурах и путаных словах о смерти, то с наступлением утра эти видения решительно отметались. Но в следующую субботу произошло нечто такое, что по разным причинам изменило их образ мыслей.
Для Лиз этот момент наступил во время глажки пододеяльника Джейкоба с изображением пещеры Бэтмена. Чувство тревоги после разговора с Паулой было отброшено на задворки сознания, тем более что внук оказался замешан в новой истории, на этот раз связанной со школьным конкурсом пасхальных яиц. И дело было не в том, что Джейкоб ничего не выиграл – хотя, судя по тому, сколько Джейкоб хвастался своим яйцемобилем Яйцемена, который он сделал совершенно самостоятельно, он явно был разочарован. Очевидно, что-то еще вызвало приступ неуправляемой истерики, и безупречная миссис Белл намекнула, что стоит рассмотреть «Новые Варианты»– что бы это ни значило. На следующий день должна была состояться важная встреча с Тимом и Леони, и именно об этом Лиз переживала во время глажки, когда зазвонил ее мобильный (музыка из «Человека-паука», нужно попросить Джейкоба сменить ее обратно).
–Лиз, дорогая.– Голос Келли-Энн звучал легко, почти радостно.– Новости не очень хорошие, но я всем говорю, что новости – это уже хорошо.
Она объяснила, что с ней связалась полиция. Они все еще ждут результатов токсикологического анализа, но, скорее всего, виноваты таблетки. По результатам расследования полиция считает, что Топси, несмотря на усилия окружающих, перепутала лекарства, и, если не появится дополнительной информации, дело будет закрыто.
–Быстро и безболезненно, Лиз. И как бы это ни прозвучало, я думаю, что, учитывая ее возраст и все остальное, это был хороший конец.
Сидя рядом с грудой неглаженого постельного белья после того, как Келли-Энн повесила трубку (крепко обнимаю, дорогая), Лиз не чувствовала, что это был хороший конец. Облегчение никак не наступало. Это было именно то, что она хотела услышать – трагическая путаница, но что-то упрямо не укладывалось в голове. Как в тот раз, когда в клинике Хэмблтона впервые оценили состояние матери Дерека и сказали, что с ней все в порядке, она просто стара. Лиз не поверила в это тогда, и было в словах Келли-Энн что-то такое, чему она не верила сейчас.
Во время разговора Лиз несколько раз собиралась упомянуть, что в тот вечер кто-то бродил вокруг дома, но Келли-Энн твердила, что нужно оставить все позади, жить дальше, организовать похороны (желательно через неделю в четверг), может быть, устроить поминки в «Гнедом жеребце», и на этом она повесила трубку, оставив Лиз наедине с ее сомнениями.
