Подтянувшись на одной руке, залез на ветку, подпрыгнув зацепился за следующую. Неожиданно медведь как-то странно взвизгнул и со скоростью испуганного кота взлетел по дереву выше меня. Я едва успел убраться с его пути, отпрыгнув дальше по ветке. От низкого вибрирующего рыка снизу, я чуть не обмочился.

"Матерь-перематерь, броненосец! Точно такой же, что уничтожил Лесной".

Медведь испуганно прижавшись к стволу дерева, сдерживаться не стал и громко портя воздух обгадился. Монстр внизу задрав свою крокодилию башку, уставился на нас с мишкой голодным взглядом. Из приоткрытой пасти, с зубами в несколько рядов и размером с мою руку, текала слюна.

Поняв, что спускаться мы не собираемся, тварь легла на снег и спрятала голову в панцирь.

"Похоже это на долго".

По ветке отполз от медведя по дальше, на случай, если вдруг он решит вспомнить старые обиды, и усевшись по удобней настроился на долгое ожидание. Я уже понял, чем всё закончится. Рано или поздно, но мишка сорвётся, невозможно бесконечно удерживать многотонную тушу на вертикальной поверхности и даже огромные когти не слишком в этом помогут. Похоже Потапыч думал так же, так как предпринял попытку перебраться на ветки, где можно было лечь. Но увы, всё ветки были слишком тонкие для могучего тела и просто не выдерживали его веса. Пару раз, чуть не сорвавшись, вызвав своими попытками оживление у зубастика внизу, мудро решил не рисковать.

На некоторое время всё замерло в хрупком равновесии, медведь висел на стволе дерева, я с комфортом лежал на ветке в нескольких метрах от него, а "броненосец" терпеливо ждал когда его ужин упадёт к нему с дерева.

Через некоторое время заметил, что когти медведя стали скользить по дереву, словно ножами вспарывая кору. Силы мишки были на исходе. Широко зевнув, сел.

- Ну, что Топтыгин, давай прощаться.

Животное бросило на меня короткий взгляд полный, почти человеческого отчаяния и полетел вниз.

Монстрорептилия, ещё секунду назад безучастно лежащая на снегу, мгновенно превратилась в смазанную тень. Медведь был ещё в падении, когда челюсти броненосца сомкнулись у него на боку. Одним движением порождение хаоса вырвало мишке левый бок, выворотив наружу частокол рёбер.

Красные волна парящей крови окропила снег.

"Кажется мне пора".

Коротко разбежавшись по ветке, резко оттолкнулся от неё ногами и перелетел на толстый сук, соседнего дерева. Больно ударился об него грудью и чуть не сорвался вниз, но в последний момент успел зацепиться.

С бешенно колотящимся

сердцем вполз на ветку и скосил глаза на монстра.

Тварь с хрустом и чавканьем пожирала медведя, выдирая из мёртвой туши огромные куски мяса, но при этом, жуткие глаза стращилища отслеживали каждое моё движение.

Задерживаться я не стал и прыгая по веткам как Тарзан, стал медленно удалятся от твари. Дело оказалось очень не простым несколько раз я чуть не сорвался и только благодаря силе и хорошей реакции, удалось избежать падений. Несколько часов я передвигался по деревьям, опасаясь оставить следы на земле. Больше всего я боялся, что броненосец придёт за мной по-моему следу.

Домой вернулся глубокой ночью, злой и уставший как собака.

И впервые сильно избил Большое Сыкло.

Мелкий гаденыш, оставленный на хозяйстве, за целый день ни сделал ничего, мало того, когда я потребовал свой обед, он же поздний ужин, оказалось, что он его съел, видимо рассчитывал, что из Леса я уже не вернусь.

Сохраняя равнодушное выражение на лице я встал из за пустого стола, но уродец каким-то сверхъестественным чутьём понял, что его сейчас будут бить. Но всё, что он успел, это рвануть в сторону двери. Одним прыжком догнал Сыкло и ударом ладони в ухо сбил его на пол, заверещав как пойманый заяц, попытался куда-то уползти, я же обозленный неудачным днём, схватил его за ногу и шарахнул об стену, к счастью в последний момент сумел сдержать удар. Иначе просто пререломал бы ему все кости.

Выкинув хнычущего гоблина на улицу, голодным и по прежнему злым, лёг спать.

- Кажется, у меня совсем испортился характер.

Пробормотал я себе под нос засыпая.

О мече вспомнил, только утром, что опять мне испортило настроение. Несколько дней не мог решиться, сходить за своим "ломом". Перед глазами до сих пор стоял тот змеиный бросок, после которого гигантский медведь лишился всего левого бока за один укус. Но жадность всё же победила и выбрав ясный день отправился на разведку.

К месту схватки с топтыгиным подошёл с другой стороны, долго лежал на снегу в кустах, наблюдая за поляной, но гнетущую тишину Леса, так ни что и не нарушило. Собравшись с духом осторожно выбрался на прогалину, готовый при малейшем звуке рвануть на дерево.

Я помнил куда отлетел меч, поэтому много времени его поиски не заняли, несмотря на то что недавний снегопад завалил его. Оторвав от земли пристывший меч, я сразу почувствовал себя уверенней. Побродил немного по поляне в надежде выяснить куда делся мишкин скелет, не мог же монстр сожрать его вместе с костями.

Как выяснилось мог, на месте трапезы чудовища смог найти, только кусок нижней челюсти с одним обломанным клыком.

Да и то заметил я его, только наступив на него. Забрал кость в качестве трофея, чтобы не возвращаться домой с пустыми руками.

Уже на полпути домой подумал, что глупо возвращаться, не попытавшись добыть мяса. Решил пойти на юго-восток, в этом направлении я ещё далеко не заходил. За несколько часов гуляния по пояс в снегу, мне ни попалось ничего живого, я уже хотел поворачивать к дому, как заметил среди деревьев невысокую скальную гряду. Из любопытства решил дойти и взглянуть на неё. Ещё минут тридцать мне потребовалось, чтобы выйти к скалам. Первое, что бросилось в глаза это пещера на пятиметровой высоте.

"Дыра, значит нора, нора значит кролик, кролик значит обед"!

Повторив логическую цепочку легендарного медведя порысил к пещере.

Взобратся по отвесной скале оказалось на удивление не трудно, каменные уступы располагались настолько удобно, что образовывали собой лестницу, мне даже показалось, что некоторые ступеньки носят следы обработки. Конечно лезть без подготовки в незнакомую пещеру было по меньшей мере глупо, но я успокаивал себя мыслью, что из за высоты пещеры, крупных хищников там быть не может. Но самым главным мотиватором рисковать жизнью это был надвигающийся голод. Прикинув за и против, решил, что рискнуть своей шкурой, чтобы накормить голодного ребёнка цель достаточно благородна. И не важно, что голодный ребёнок, это я и есть. С проворством мартышки вскарабкался по стене и