Шрифт:
Закладка:
Много раз ему хотелось сдаться и все бросить. Вера в свой талант покидала Юкио. Ему было уже за тридцать, и он не понимал, как продолжать жить на зарплату от случайных подработок. Юкио знал, что если хочет найти что-то достойное, то должен поскорее уволиться: никто не взял бы его на работу после сорока. Даже сейчас ему было трудно найти ее. Как долго он еще выдержит?
Сколько ему понадобится времени, чтобы стать успешным гончаром со своей собственной мастерской? Ему было не по себе при мысли о том, насколько неопределенно его будущее. В жизни Юкио не было никаких гарантий. О женитьбе и речи не шло, ведь все, что он делал каждый день – это боролся с глиной.
Но Юкио продолжал цепляться за мысль о том, что у него еще есть надежда осуществить свою мечту и заслужить гордость матери. На свете жил человек, который мог порадоваться его успеху, и для Юкио этого было вполне достаточно. Даже если все вокруг потешались или издевались над ним, он знал, что Кинуйо верила в его успех.
Но и в самом страшном сне он не мог себе представить, что его обманут и он погрязнет в долгах.
Новость о смерти Кинуйо он получил, когда упал на самое дно. Именно тогда он больше всего нуждался в поддержке. Это ввергло Юкио в бездну отчаяния. Почему именно сейчас? Отчего ему так не везет? К чему были все его усилия, ради чего он жил все это время?
В книге Мориса Метерлинка «Синяя птица» была подобная история. Главные герои, маленькие Тильтиль и Митиль, в Царстве будущего встречают малыша, который не принесет в мир ничего, кроме трех болезней. Как только он родится, то сразу же заболеет одновременно скарлатиной, коклюшем и корью. А потом умрет. Юкио помнил, как грустно ему было читать эту книгу в детстве. Если такого рода судьбы нельзя избежать, то как же несправедлива жизнь! Если людям не под силу изменить то, что им предначертано, то какой тогда вообще смысл жить?
Когда Юкио очнулся, в его глазах стояли слезы. Он осознал это только после того, как начал ладонями стирать их со щек. Его руки, которые только что превратились в пар, снова стали плотными. Рябь и мерцание вокруг прекратились, и мир наконец перестал вращаться.
Вррр-вррр-вррр…
Услышав шум кофемолки, Юкио посмотрел на барную стойку. В кофейне ничего не изменилось. Под потолком так же вращались лопасти вентилятора, светили лампы под абажурами, на стенах тикали большие часы. Но за барной стойкой стоял кто-то незнакомый. Юкио никогда не видел этого гиганта с узкими глазами, который перемалывал кофе. Больше в зале никого не было. Юкио тут же охватили сомнения.
«Неужели я вернулся в прошлое?»
Он не знал, как это проверить. Конечно, официантки Казу здесь больше не было, а за барной стойкой стоял неизвестный ему огромный парень. Тело Юкио превратилось в пар, а все вокруг него со страшной скоростью завертелось. Однако этого для него было недостаточно.
Человек за барной стойкой перемалывал кофейные зерна, и вид неожиданно появившегося Юкио ничуть его не смущал. Он вел себя так, словно все было нормально. Мужчина даже не попытался с ним заговорить, и это Юкио вполне устраивало. Он появился здесь не для того, чтобы отвечать на кучу вопросов. Но ему важно было узнать, вернулся ли он, как и хотел, в то время, когда Кинуйо еще была жива.
Киоко говорила, что маму положили в больницу шесть месяцев назад, весной. Ему всего лишь нужно спросить у гиганта, какой сейчас месяц и год.
– Извините, – начал он, но его прервал звон дверного колокольчика.
Дин-дон!
– Здравствуйте.
Кофейня была устроена так, что узнать, кто пришел, можно было только после того, как посетитель появится в зале. Но Юкио тут же узнал этот голос.
«Мама…»
Он несколько мгновений смотрел на вход, пока не увидел Кинуйо, которая с трудом ковыляла, тяжело опираясь на плечо Йошуке.
«Ох…»
В ту минуту, когда она вошла, Юкио отвернулся, чтобы Кинуйо не увидела его лица. Он закусил губу.
«Я оказался здесь как раз перед тем, как она попала в больницу?»
Последний раз он видел Кинуйо пять лет назад, и тогда она еще была в хорошей физической форме. Она совершенно не нуждалась в том, чтобы опираться на чье-то плечо. Только сейчас, когда она появилась перед ним, Юкио понял, как страшно она состарилась. Ее глаза запали, а голова была совсем седая. Руку, которой она цепко хваталась Йошуке за плечо, покрывали вздувшиеся вены, а каждый палец напоминал тоненькую веточку. Болезнь уже иссушила ее тело.
«Как сильно она ослабела! Я и не догадывался…»
Он застыл, не в силах посмотреть на нее. Первым его заметил Йошуке.
– Бабуля.
Йошуке тихо прошептал что-то Кинуйо на ухо, помогая ей повернуться к Юкио. Верный друг Кинуйо, он знал, как поддержать ее обессиленное тело.
Когда она увидела, на кого смотрит Йошуке, глаза у нее расширились.
– Боже, – тихо охнула она.
Когда раздался ее голос, Юкио наконец поднял взгляд.
– Ты хорошо выглядишь, – сказал Юкио.
Его голос был сильнее и ярче, чем в разговоре с Казу.
– Что-то случилось? Что ты здесь делаешь?
Кинуйо очень удивилась, ведь Юкио находился в Киото и вдруг оказался здесь. Но ее глаза светились от радости.
– Есть тут одно небольшое дельце, – сказал он, улыбаясь.
Кинуйо прошептала на ухо Йошуке «спасибо» и пошла к столику, за которым сидел Юкио.
– Нагаре, один кофе, пожалуйста. Я выпью его здесь, – вежливо попросила Кинуйо.
– Сейчас кофе будет готов, – отозвался Нагаре, который еще до того, как Кинуйо обратилась к нему, успел пересыпать молотые зерна в кофемашину. Оставалось только залить их кипящей водой.
Поскольку Кинуйо всегда появлялась в одно и то же время, он заранее готовился к ее приходу. Йошуке плюхнулся на стул напротив Нагаре.
– А чего желает юный Йошуке?
– Апельсиновый сок, пожалуйста.
Выполнив заказ Йошуке, Нагаре взял чайник и стал заливать кипятком молотый кофе, насыпанный в фильтр в форме буквы «е».
По кофейне поплыл густой аромат, и у женщины на лице появилась блаженная улыбка, по которой было понятно, насколько сильно ей нравится этот запах. Она шумно выдохнула
