– Я не допущу этого.

– Обещаешь?

– Даю слово.

Камилла глубоко вздохнула. Но в глазах ее заиграла какая-то мысль.

– А то, что я выдержала эти испытания и кошмары, не значит, что я черствая и совершенно не умею чувствовать?

Себастьян рассмеялся, потом серьезно ответил:

– Не думаю. Я видел, как сильно ты любишь своих родителей, братьев, сестру, подругу, друзей… Нет. Я тебе уже говорил, что, возможно, все дело в том, что у тебя не было возлюбленного, когда ты пришла сюда. Твоя любовь чиста. А их убивала ревность. Они постоянно видели своих любимых с другими, ненавидели их, желали зла, некоторые – смерти. И я сыграл в этом не последнюю роль, к сожалению.

– Это жестоко, – тихо произнесла Камилла.

Голос промолчал.

– Себастьян, можно тебя попросить еще об одном?

– О чем же?

– Проводи меня, пожалуйста, до моей комнаты. Так же, как привел сюда.

– Хорошо. – В голосе Себастьяна прозвучала улыбка.

Всю дорогу до комнаты Камилла ощущала на своих плечах надежные руки. Ее вдруг охватило такое счастье, что она засмеялась.

– Мне стало так хорошо! Спасибо тебе.

Она протянула руку к своему плечу и тут же почувствовала чье-то легкое прикосновение. Камилла улыбнулась и зашла в комнату. Перед тем как закрыть дверь, она услышала:

– Спокойной ночи.

Глава 8

Как-то тихим зимним вечером Камилла сидела в огромной библиотеке и смотрела то на веселый огонь в камине, то на мягкие хлопья снега за окном. Все тело окутала сладкая истома, ничего не хотелось, только сидеть вот так и коротать длинные, снежные вечера. Камилла даже начала забывать, как она проводила их там, в деревне… Но в ушах вдруг как будто зазвенел давно позабытый звонкий смех малыша Ганса, свалившегося с санок, счастливые визги ее друзей, игравших в снежки, скромная белокурая девчушка, со стороны наблюдавшая за их забавами. Это была Элиза, переехавшая с семьей в Бриаду. Ее отца прислали сюда через неделю после смерти прежнего старосты, Лерка. По слухам, он был дальним родственником владельцев замка и Бриады. И если Лерк родился и вырос в Бриаде, был простым и понятным населению, новый староста оказался совершенно другим – богатый, аристократичный, он так отличался от жителей деревни, что они не сразу его приняли. Относились с уважением, при этом предпочитали все свои дела решать самостоятельно, считая, что Фрицу их проблем не понять. Но, на удивление, он оказался заботливым старостой, Бриада под его руководством расцвела еще больше, каждый, кто решался обратиться к старосте за помощью, неизменно ее получал. И жители постепенно привыкли к новому главе.

Немного сложнее было Элизе. Первые несколько лет деревенская ребятня и маленькая аристократка, отличавшаяся особенной робостью, сторонились друг друга. Сторонилась ее и Камилла, вернее, просто не общалась с новенькой – все свободное время она проводила с Николой, вместе с ним убегала на пруд или гуляла по лесу. Но пришла романтичная юность, и парни уже не могли не обратить внимания на красавицу, в которую превратилась дочь старосты. Девчонки ревновали к ней, но больше всех бесилась Меридит. С Камиллой у этой пышнотелой брюнетки уже тогда сложились особые отношения – девушки постоянно цеплялись друг к другу, соревнуясь во всем: от полевых работ до сбора ягод. Поэтому Камилла с ироничной усмешкой наблюдала за многочисленными ухажерами Элизы, подтрунивая над ревнивой злобой Меридит. К самой дочери старосты она по-прежнему никаких чувств не испытывала, общалась вежливо и ровно. Но однажды они остались одни у вечернего костра и так разговорились, что не заметили, как пролетело время. Практически все успели разойтись, из верных поклонников девушек остались только два – Никола и приехавший вслед за семьей Фрица друг их семьи Эрик…

– Как ни появлюсь, ты все время о чем-то думаешь! – с притворным возмущением воскликнул Себастьян.

– А что ты еще предлагаешь мне делать? Может, поиграть с тобой в снежки? – беззлобно огрызнулась Камилла.

– Действительно. А здесь так уютно…

– Именно, – важно кивнула девушка. И снова замолчала, вспоминая веселую и беспечную юность.

Страстей у них хватало. Когда Меридит поняла, что Элиза действительно стала для нее серьезной соперницей, она попыталась очаровать Эрика, на которого, как она знала, дочь старосты и сама заглядывалась. Но у девушки ничего не вышло – парень был беззаветно предан Элизе, и никого вокруг не замечал…

– Я и не думал, что можно с кем-то так многозначительно молчать, – снова прервал воцарившуюся тишину Себастьян.

– Еще как можно, – засмеялась Камилла. И пообещала: – Ты научишься, надо только потренироваться. Давай снова попробуем?

И Камилла отвернулась к окну, едва сдерживая смех. В нее тут же полетела одна из маленьких диванных подушечек, громоздившихся на диване.

– Слушай, я так не могу! – возмутился Себастьян. – Ты какая-то скучная! Давай поговорим. Есть же какие-то вопросы, которые тебя интересуют?

– Есть, – вдруг оживилась девушка. – Но тебе они вряд ли понравятся.

– Да? А если попробовать?

– Я хотела бы… Да нет, все-таки не надо. Сейчас придумаю другую тему.

– Нет уж, говори.

– Ты рассердишься.

– А с каких пор это тебя останавливает? – удивился хозяин замка.

Камилла задумалась, решаясь. Ее действительно с самых первых дней заточения беспокоил один важный вопрос. Кто такой Себастьян? Кем он был, и как жил раньше? Почему очутился в этом замке? Но она боялась пробудить своими расспросами неприятные воспоминания. Ведь когда-то она уже пыталась поговорить об этом, но он резко ее оборвал. Вдруг и сейчас разозлится? А ей так не хотелось портить их только наладившиеся отношения.

– Камилла! – требовательно позвал Себастьян. – Что ты хотела у меня спросить?

– Я хочу узнать о твоей прежней жизни, – наконец, ответила она.

– Что именно? – после некоторого молчания поинтересовался Голос.

– Все. Где родился, как жил, и почему… стал таким, – совсем тихо добавила девушка.

– Ладно, раз уж это так тебя беспокоит. Я расскажу, – немного подумав, ответил Себастьян.

Камилла, обрадовавшись, что он не сердится, уселась поудобнее. На столике рядом с ней бесшумно появилась кружка с травяным настоем и вазочка с клубничным вареньем. Девушка улыбнулась и тут же взяла в руки кружку, вдыхая струившийся из нее аромат лета.

– Как ты уже, наверно, поняла, я родился в очень богатой семье, – с усмешкой начал Себастьян. – По происхождению я – граф. Естественно, с младенческих лет меня растили как аристократа и богача. Множество учителей, полезные знакомства, связи, балы… Мне практически ни в чем не отказывали. Я всегда получал все, что хотел, начиная с игрушек и заканчивая землями, которые случайно увидел во время прогулки. Понравился лес – хочу, чтобы он был мой. Остудила меня