–Тогда я тебя не понимаю! – не унимался я. – Стоит из-за такого надрываться?

– Поверь мне, стоит, – неожиданно серьезно ответил мне Серега, – ты же знаешь, что в ящике приличные, а, главное, быстрые деньги. На этих «Злыднях» можно за пару дней двадцать кусков срубить.

–Ты серьезно? – с сомнением покосился я на Костика. – И что, все зависит от него?

– Ну не только, но если он замолвит словечко… – пропыхтел Серега. – А вообще там такие сценарии – короче, как два пальца… Двадцать кусков – всего лишь за печатный лист примитивных диалогов: «да», «нет», «ах», «ох»!.. Да если б мне такие бабки в издательстве платили, я бы уже давно где-нибудь в Майами жил, как все порядочные люди…

– Допустим, – я остановился, чтобы немного передохнуть, – но я думаю, там у них отбою нет от желающих на такую-то халяву, и тебе придется еще долго его поить, чтобы попасть в число прикормленных.

– Что делать? – Нервно дернул кадыком Серега, – Я уже не в силах сутками торчать перед компом, чтобы добыть себе хлеб насущный. – И не отказал себе в удовольствии – запулил увесистый булыжник в мой огород. – Не все же в одночасье классиками становятся!

– Зато эти классики платят за твоего режиссера! – напомнил я Сереге и посмотрел на идущую впереди Людку, которая, похоже, сама с собою разговаривала, увлеченно жестикулируя при этом руками. – У тебя с ней что-нибудь было?

– С Людкой-то? – переспросил Серега и замотал головой. – Нет.

– Почему? – Насторожился я. – она что… В смысле, с ней лучше не связываться?

– Да нет… Я бы так не сказал. – молвил Серега не очень уверенно. – Просто я ее сто лет знаю. А в этих делах, сам знаешь как: или сразу, или никогда.

И мы, подхватив Костика под руки, снова потащили его к спасительно гудящей и мельтешащей огнями Ярославке. Кстати, там, вопреки моим опасениям, мы очень быстро поймали такси. Людка села впереди, рядом с водителем, мы с Серегой и Костиком сзади, хотя последнего по-хорошему следовало бы загрузить в багажник. А то не хватало еще, чтобы его укачало, и он всех заблевал! Однако Костик выкинул фортель почище.

И ведь поначалу ничто как будто и не предвещало! Мы спокойно катили по ночному шоссе, и я уже слегка задремал, когда Костик неожиданно вышел из ступора и заговорил. Да как цветисто! На смеси отборного мата и тюремной фени! Чем-то ему ни с того, ни с сего не приглянулся наш таксист, который индифферентно крутил свою баранку и даже не смотрел в его сторону. А кончилось это тем, что водила, опять же не отрывая взгляда от дороги, спокойным, но крайне убедительным тоном посоветовал Костику заткнуться. А также сообщил ему (да и нам заодно), что выражаться на фене у Костика нет никакого морального права, в чем он лично твердо убежден как человек, оттрубивший на зоне десятку.

В салоне сразу повисла тягостная тишина. Правда, ненадолго. Теперь рот открыл Серега, который необыкновенно вежливым, по-пионерски звонким голосом поинтересовался:

– Позвольте узнать, а за что вы такой срок мотали?

В ответ последовала сакраментальная фраза:

– А ты как думаешь?

За нею – новая порция зловещей тишины.

Я уже начал готовиться к тому, что наша поездка может закончиться мордобоем на обочине, но Людка разрядила обстановку.

– Да не слушайте вы их, – прощебетала она самым беззаботным тоном из всех возможных, – они же пьяные!

– Это я уже понял, – хмыкнул водила, и инцидент на этом был исчерпан.

Дальше, до самой кольцевой, мы ехали в полном безмолвии, а что касается Костика, то он снова впал в состояние, граничащее с анабиозом, а, может, просто притворился, что впал. Недаром он мне с первой минуты мутным показался, а потому Серега – легковерный болван, если на него рассчитывает.

– Где он живет? – спросил я у Сереги уже на проспекте Мира.

– На Пражской, – немного застенчиво отозвался этот сердобольный.

Я присвистнул:

– Ну, тогда ты его сам туда повезешь.

– Да ладно, пусть у меня заночует, – подумав, сказал Серега, а я решил, что раз так, то к нему первому и поедем. А Людку я возьму на себя.

И уже через четверть часа, мы целовались с ней в лифте, который возносил нас на седьмой этаж.

Назавтра, проснувшись и далеко не утром в Людкиной кровати, я не то чтобы сильно удивился, так как в самом этом факте не было ничего экстраординарного, а, скажем так, испытал некоторую неловкость. Откровенно говоря, меня одолевали сомнения относительно того, что делать дальше. Будить ли мирно посапывающую у меня под боком хозяйку, или смыться по-английски? Второй вариант выглядел предпочтительнее по причине мучившей меня жажды. Проблема же была в том, что покинуть кровать я мог, только перебравшись через Людку, поскольку лежал у стенки (и как меня только угораздило?)

Делать нечего, подняв с подушки тяжелую голову, в которой что-то оторвалось и пришло в хаотическое движение, я, зависнув над широко раскинувшейся Людкой, уже опустил одну ногу на пол, когда где-то в постели громко запел мой мобильник. Мысленно наградив звонившего мне в столь неурочный час последними словами и замерев в неудобной позе, я стал судорожно шарить рукой под одеялом, ускользающий телефон тем временем продолжал разрываться. В итоге я его все-таки нащупал под подушкой, но Людка к тому моменту уже успела пробудиться.

– Привет! – сказала она и сладко потянулась, сощурившись, как кошка.

– Привет, – процедил я в ответ и приложил мобильник к уху, успев заметить, что звонит мне Славка.

– Ты домой думаешь возвращаться? – сразу огорошил он меня вопросом.

– А тебе-то что? – недовольно пробурчал я, хотя сам только об этом и мечтал.

– А то, что собака твоя выла всю ночь и воет до сих пор, – мстительным тоном сообщил Славка.

– Так покорми ее!

– Уже кормил!

–Так выгуляй!

– Интересно как, без поводка? – пробурчал Славка, и я вспомнил про поводок, который лежал в кармане моей куртки.

–Ладно, я уже иду, – пообещал я Славке и с размаху упал в Людкины объятия, правда, успел ей сказать, что меня ждет собака.

– Ничего – мы недолго, – заметила на это Людка, после чего мы еще полчаса катались с ней по кровати.

– Однако! – Крякнул я, очутившись наконец за Людкиной дверью. И это все, на что я был способен, потому что давненько не встречал такого темперамента. Да и вообще эта часть жизни в последнее время стала для меня не то, чтобы необязательной, а слишком рутинной и сугубо физиологической…

А