сел сам и налил мне минералки.

— Шесть лет не танцевала, — я схватила стакан и сделала большой жадный глоток.

Не поэтому, не поэтому! Неужели не понимаешь?!

Но дразнящая улыбка и блеск в глазах ответили: еще как понимает!

— Это называется «в принципе, танцую»? — ехидно спросила я.

— Специально не занимался, — Ник пожал плечами.

— Но как-то ведь научился?

Он опустил глаза, словно думая, стоит ли отвечать.

— Жена бывшая — хореограф-постановщик, «кулек» окончила. В Североморске в клубе вела танцевальную студию, детскую и взрослую. Вечера всякие организовывала. Ну и… вот. А ты?

— Ну примерно так же. В детстве в ансамбле танцевала. Знаешь, в таком — два прихлопа, три притопа. А муж до двадцати лет серьезно занимался. На конкурсы всякие международные ездил, побеждал даже. Мы с ним раза два-три в месяц на такие вечеринки ходили. Забавно совпало.

— Любое совпадение — лишь частный случай, — хмыкнул Ник. — Если из десяти девять раз не совпало — никто и не заметит. А совпало один раз — ну все, знак от вселенной.

— Именно потому, что совпадения бывают реже, — кивнула я. — Так и с людьми. Сто человек встретишь и тут же забудешь. А один вдруг твой.

— Да, наверно… Ну что, отдохнула? Пойдем?

Бачата у нас вышла тоже очень эротичной, но по-другому. Мягче и сдержаннее — но лишь внешне. Танец не на раскаленных углях, а в комнате над пожаром. Потрескивают горящие перекрытия, половицы обжигают ноги, еще один шаг — и пол провалится, а внизу бушует огонь…

С Захаром ничего подобного не было. Даже в самом начале. Мы просто танцевали. Да, с удовольствием, волнующе, возбуждающе, но без сакрального, мистического. Может, потому, что целый год до этого, изредка встречаясь и болтая в сети, мы изо всех сил пытались этот огонь погасить? Наверно, что-то в нас тогда и перегорело, раз хватило так ненадолго.

Один танец сменялся другим, и уже после третьего нас, по давней традиции, выпихнули на середину: «вы круче всех, жгите, а мы посмотрим». Иногда мы уходили передохнуть. Сидели, низко наклонившись над столом, почти соприкасаясь лбами, глаза в глаза. И уже было неважно, о чем говорить, совсем неважно, потому что разговор шел на другом уровне. Тонкая вибрация в ритме учащенного дыхания — особое состояние, я называла его «вайб», подхватив новомодное словечко у Алены.

Время приближалось к полуночи. На последних аккордах очередной сальсы мы сделали разворот и оказались нос к носу с Захаром и Региной…

От неожиданности я сильнее перенесла вес на левую ногу, и один из двух ремешков, обхватывающих щиколотку, лопнул. Нога подвернулась, и я грохнулась бы у всех на виду, если бы Ник не подхватил меня и не прижал к себе. Выглядело все это вполне органично — как элемент танца.

Впрочем, мне было не до органичности, потому что от боли потемнело в глазах.

— Блядь! — тихо взвыла я, впившись зубами ему в плечо.

Нику хватило ума сообразить, что это не эротическая фишечка. Легко подхватив под спину и под колени, он отнес меня к нашему столу и сгрузил на стул. Пододвинул поближе свой, сел, приподнял мою ногу. Пальцы пробежались по лодыжке, заставив шипеть сквозь стиснутые зубы.

— Насколько хватает моих скудных медицинских познаний, перелома или вывиха нет, — Ник опустил мою ногу на пол. — Сильно болит?

— Да-а-а!

— Скорее всего, растяжение, но может быть разрыв связок или трещина в кости. Так, ладно, на сегодня танцы закончились, — он встал и наклонился ко мне. — Хотя это было…

Последнее слово, сказанное на ухо, тихо-тихо, я не расслышала. Но показалось, что «охуенно». Или это шутка воспаленного воображения? И ведь не переспросишь же. Очень редким мужчинам я позволяла употреблять при мне подобные слова. Только тем, при которых сама могла высказаться аналогично. Это было своего рода маркером.

— Сиди! — надавив на плечо, Ник пресек мою попытку подняться. — Я сейчас.

Он ушел, а я начала озираться по сторонам, но ни Захара, ни Регины не увидела. Может, померещилось? Мы провели в ресторане больше трех часов, как я могла их не заметить? Хотя… разве я смотрела по сторонам? Как-то не до того было.

За шесть лет мы с Захаром не встречались ни разу. В последний — когда получили свидетельства о разводе и уладили все имущественные вопросы. Свои вещи из квартиры он забрал еще до этого. Пару раз разговаривали по телефону, по каким-то деловым моментам. Сначала мне было слишком тяжело слышать его голос, а потом и желание пропало.

Умерла так умерла.

Но вообще-то я могла бы подумать, что такая встреча в «Эль Пульпо» возможна. Почему бы им не ходить сюда, как и раньше?

Обычно мы с Захаром танцевали по средам: посреди недели народу было поменьше. Но тогда почему-то пришли в пятницу, да еще поздно, когда ни одного свободного столика уже не осталось. Нас подсадили к другой паре, мы познакомились и разговорились.

Регина, яркая, эффектная брюнетка чуть постарше меня, преподавала на курсах испанский и португальский, латину танцевала с детства. Замужем не была, а партнеров для вечеринок — и не только — выбирала из своих учеников. Полгода мы регулярно встречались в «Эль Пульпо», вполне так по-приятельски. Захар танцевал с ней не меньше, чем со мной, мотивируя тем, что ее уровень намного выше. Я ничего не замечала — или не хотела замечать?

В тот вечер он пришел домой и сказал:

— Жень, прости, я, кажется, полюбил другую женщину.

— Регинку, что ли? — рассмеялась я, подумав, что это глупая шутка. И по тому, как вытянулось его лицо, поняла: нет, не шутка.

Со мной была такая истерика, что Алена сбежала из дома и неделю жила у бабушки — матери Кита. Захар не оправдывался, не пытался утешать. Дождался, когда успокоюсь, собрался и ушел. Позвонил на следующий день и предложил закончить все быстро и мирно.

— Пойми, Жень, — сказал он, — все решено, нет смысла тянуть. Я не вернусь. Мне жаль, но так уж вышло. Детей у нас нет, с имуществом разберемся. Разведемся быстро через загс. На квартиру я уже оформил дарственную. На тебя.

Самое интересное, что сочувствия я не дождалась ни от кого. Ни от подруг, которые после этого перестали быть подругами, ни от мамы. Все в один голос сказали: а чего ты хотела? Увела мужика из семьи, вот и прилетела ответка. Он вон какой молодец, квартиру вам отдал, хотя и не обязан был. Да и вообще от хороших жен мужья не уходят. Так что самадуравиновата.

Я была согласна с тем,