Черт, мне показалось, или она всхлипнула? Только женских слез мне не хватало до полноты сюжета! Боюсь их до ужаса!

— Лен, да ничего я не думаю! Ну что ты! Нравишься ты мне, вот и весь разговор! — я решил зайти с козыря, глядишь, сразу и успокоится, если поймет, что я с честными намерениями, а не поглумиться или еще что.

И только когда я произнес утешительные слова, не вкладывая в них большого смылся, я вдруг осознал, что не соврал ни в одной букве. Мало того, возникло полное ощущение, что меня словно Галка благословила на счастье. В душе разлилось тепло, а сердце отчего-то выдало чечетку и замерло, боясь спугнуть момент.

— П-правда? — Лена замерла, не решаясь поднять голову.

— Правда-правда! — подтвердил я, чуть отстраняя её от себя. — Лен… Ну прекращай, все ж хорошо, ну, что ты…

— Я… просто испугалась… — девушка вздохнула, повела плечами, выбираясь из моих объятий, и отвернулась от меня.

— Давай подержу, — сообразив, что ей неудобно приводить себя в порядок, сумка с фонариком мешает.

Я похлопал себя по карманам и понял, носового платка в них нет. Значит, будем прививать новому телу новые привычки, а то и девушке помочь нечем. Лена отдала мне тряпочную авоську и принялась вытирать лицо ладошками. Я терпеливо ждал, когда она окончательно успокоится, чтобы поговорить о более приземленных вещах.

— Успокоилась? Ну и замечательно, а то придумала тоже: плакать! — я улыбнулся, глядя на девушку.

Чуть припухшие веки и губы, покрасневший кончик носа, прядка, упавшая на лоб. Лена сделал попытку её убрать, но кучеряшка упорно возвращалась на место, придавая лицу девушки шкодное выражение.

— Не сердишься?

— Уже нет, — чуть смущаясь, ответила девушка. — Не сержусь. А ты зачем здесь?

— Ты откуда здесь с утра?

И снова вопрос мы задали одновременно. На этот раз хохотунчик решил на нас не нападать, и мы просто стояли, глядя друг на друга.

— Ты зачем полезла одна неизвестно куда? — уточнил я. — Это могло быть опасно.

— Да ладно тебе, не драматизируй! — фыркнула Лена. — Что может быть опасного в наше время? Особенно в нашем городе?

— Ну не скажи, — вздохнул я.

Эх, Лена, Лена, я бы мог тебе рассказать, сколько убийц и маньяков бродит по нашей замечательной стране развитого социализма, да только ты ж не поверишь. Откуда простой советский спасатель может знать подробности о поимке особо опасных уродов. Один только заслуженный учитель РСФСР чего стоит, который двадцать лет издевался над мальчишками. И ведь никто не мог заподозрить, что руководитель детско-юношеского туристического клуба «Чергид», ударник коммунистического труда, депутатом Невинномысского горсовета Анатолий Сливко — конченный извращенец.

Меня словно обухом по голове стукнула. А ведь я исследовал этот вопрос в свое время. Пытался провести аналогию между маньяками разных лет и попытаться понять, где и когда по теории вероятности может объявиться новый урод. Одно время меня очень занимала идея вывести идеальную формулу, с помощью которой можно предотвращать преступления на сексуальной почве. Ну а что, существует де эффект обратной петли и его взаимодействие на человеческую психики. Но друзья в форме обозвали её бредом, поэтому все мои изыскания так и остались пылиться в папках на даче. Одно время я подумывал начать сочинять психологические триллеры, но как-то не сложилось.

Какая-то мысль крутились в голове, но вопросительный взгляд Лены сбивал с толку, и я никак не мог ее уловить.

— Леш, ты чего опять? — девушка нахмурила брови, пытаясь понять что со мной происходит.

— Что?

— Ты опять не здесь, — улыбнулась Лена. — Где ты все время отсутствуешь? — девчонка улыбнулась, предлагая разделить с ней шутку.

Но мне было не до смеха.

Сливко… в прошло году от получил звание заслуженного… Свои «научные эксперименты» над детьми он начал в далеком шестьдесят пятом, и поймать его не смогут аж до восемьдесят пятого года. Что если помочь нашим доблестным органам правопорядка, написать им анониму с описание товарища, который советским детям вовсе не товарищ, пусть проверят и возьмут гада. Улики по любому отыщутся, главное, вспомнить все подробности, которые я откопал, и подробно все описать. А ведь в семьдесят седьмом действовал не один маньяк… И всем известный Чикатило уже переехал с семьей в Ростовскую область…

— Это надо обдумать, — пробормотал я, нн замечая. Что говорю вслух. — Это нужно хорошенько обдумать и проанализировать…

— Леш, ты о чем? — в голосе Лены зазвучала тревога. — Что обдумать? Если ты собрался лезть в башню, то одного я тебя не пущу. Вместе пойдем, — девушка воинственно скрестила руки на груди, сверля меня тревожным взглядом.

— Ну что ты, какая башня, — попытка улыбнуться не увенчалась успехом, губы свело судорогой, когда я представил, сколько неизвестных пока еще сволочей орудует сейчас по всему Советскому Союзу. Определенно, хорошая мысль пришла в мою дурную голову, спасибо, Леночка, за то, что нечаянно на неё натолкнула.

— Ну что ты, Лен, какая башня, — теперь улыбка вышла искренней. — Да и когда? У меня работа, а лезть туда одному без подстраховки, ну такое себе удовольствие.

— Вот и я говорю: пойдём вместе! Можем еще Славика прихватить, — в глазах Лены заплясали чертики. — Я видела, как вы с ним что-то о-о-о-очень долго обсуждали в нашем лагере. И мне кажется, я догадываюсь, что именно.

— Славик? Точно, Славка! Он же в милиции до сих пор! — воскликнул я, вспоминая вчерашнюю эпопею. — Черт… Не повезло парню… Так вляпаться, теперь бумагу на работу накатают. Попал Славка. .

— Думаю, всех уже отпустили, обычно долго не держат. Да и Славка покажет свое редакционное удостоверение, с него пылинки сдувать будут, лишь бы ничего лишнего не написал.

— А ты откуда знаешь? — опешил я от удивления.

— Так я сама его к нам привела, — Лена расхохоталась, глядя на мое изумленное лицо. — Екатерина Васильевна в курсе. Мы подумали, если корреспондент на своей шкуре испытает все прелести нудизма, может, напишет хорошую статью, и к нам станут чуточку лучше относиться.

— А остальные…

— Никто не знал, кроме нас двоих. Так что думаю, нет, уверена Славка уже дома, статью свою строчит. У него прям все тридцать три удовольствия