Из напитков были предложены как медовуха, так и компот — для матушки.

Глядя на это изобилие, мне не верилось, что где-то там люди голодают.

Я зачерпнул кашу, и в этот момент Меркурий бросил на меня гневный взгляд.

— Всё из-за тебя! Вечно ты лезешь куда не надо, княжич.

Когда это я стал княжичем?

Ну да, я именно он и есть — молодой сын князя без княжения, ведь на земли моего отца претендует именно первый сын — Меркурий.

Вот почему отец так сильно радел за меня, чтобы пристроить выгодно.

А куда это я влез куда не следует?

Похоже, старший братец владеет информацией, при этом прикидывается веником.

— Не надо начинать брань за столом, Бог не одобрит, — строго приказывает мать.

Но брат не унимается.

— Тебя хотят убить, из-за тебя напали сегодня на повозку, чуть отца не убили.

— Ах! — вскрикивает княгиня, хватаясь за сердце.

— Длинный у тебя язык, Меркурий, — недовольно гнусавит отец.

— Мы победили в этом неравном бою, — защищаюсь в словесной дуэли.

Оболенский поворачивает к нам свой чуть заостренный профиль и усмехается:

— Княжич, расскажи им, как ты спас отца.

Сглатываю ком, застрявший в горле. Не хотел я делиться этой информацией со всеми, ведь даже у стен есть уши, а у слуг, тем более.

— Ты спас меня? — князь Тимофей Романович с ужасом глядит прямо мне в глаза.

Сбегать от ответа смысла нет, и я киваю.

— Дар уже открылся к тому времени, и я сжег чудище, напавшее на меня.

— Чудище?

— Брешет он всё, — рычит Меркурий. — Нет у него дара повелевать живыми существами, тем более, монстрами.

— Так я и не повелевал, просто сжег, и всё. Хочешь покажу как я это делаю с теми, кто нападает на меня и моих близких?

Я концентрируюсь и в этот момент чувствую, как меня покидает сознание.

Что за фигня? На это я не рассчитывал.

Я хотел одного — напрячься, создать огненный шар размером с клубок для вязания, а затем отправить его в открытое окно.

Но что-то пошло не так и не туда.

Это началось внутри моей грудной клетки… нет, не так.

Фигня началась с головы. Кто-то орудовал в ней, как в котелке с кашей.

А еще в этот момент я ощущал энергетические удары по телу и импульсы в мозгу.

Я моргал глазами, считывая строки информации, бегущие перед моим взором как строки из энциклопедии жизни.

Только усваивал я эту информацию не сознанием, а подсознанием, она просачивалась через глаза в подкорку и пряталась от меня, чтобы я ее не выбросил.

Я злился, потому что это всё невозможно было остановить…

Огненный шар в моих руках разрастался, и угрожал уничтожить дом, который мечтал получить в наследство братец.

Злость внутри меня нарастала и превращалась в бушующую неконтролируемую ярость.

— Что происходит? — пролепетала матушка, но я не смог ей ответить.

Огненный шар в моих руках приобрел такие размеры, что мог уже уничтожить не только наш дом, но и стереть с лица земли все соседские терема.

— Думаю, надо уходить, — закричал Меркурий, и бросился к выходу.

— Не смей! — отец показал сыну, чтобы он вернулся, и он послушно выполнил приказ.

Мать сидела напротив меня и в ее глазах я видел, как отражается бушующее пламя моего шара. Она не шевелилась. Просто смотрела завороженно, а потом сказала с гордостью:

— Это мой младший сын, я его родила. Горжусь им и верю в его силы и способности.

— Я всегда знала, что мальчик мой — одаренный, только время не пришло открыться дару.

— Да, — ты убеждала меня в этом сотни раз, даже когда я терял надежду, — ответил княгине князь, вытирая платком лицо.

— Очень странно, у меня дар в семь лет проснулся и креп, и инициацию я как положено прошел, — бубнил старший брат, князь Меркурий.

Отец отчаянно пытался сбить пламя огнетушителем — в виде дезодоранта и брызгал им на меня, попадая периодически мне в морду лица. Но я не реагировал.

Князь снова отчаянно промокнул свое холеное лицо носовым платком.

— Жарко, однако. Может окно открыть?

— Не советую, — ответил Оболенский. — Кислород и открытый огонь нас убьют.

— Иллюзий нет, — Меркурий снова хрустнул пальцами. — Дмитрий не удержит магию огня, слишком сильная для него.

Ну уж нет. Другого шанса у меня не будет показать свою мощь — придется приложить все силы, чтобы не натворить разрушительных глупостей, как в кабинете у Лаврика.

Платить за ремонт — очень дорого. Это сколько же артефактов понадобится и амулетов, или один настоящий маг, обладающий магией созидания и строительства. А платить таким надо столько, что разоришься быстро. По миру пустит своими пожеланиями.

В целом построение этого мира по принципу фрашизы мне нравилось. Кто-то владеет даром, и если в роду его очень много, то клан открывает интернет-магазин и продает франшизы на магию. А у кого этой самой магии хоть *опой жуй, они открывают розничные точки на рынках по всей Руси.

Это хорошо. Никто не страдает при таком раскладе.

А напоминает мне этот уклад — разделение труда. Где травка зеленее- там коровы пасутся, где солнышко светит ярче — там… загорают, наверное, где реки протекают — лес переплавляют.

Так и с магией. Всем выгодно — Русь расцветает. Одни имеют — других имеют. Фу… не то сказал, одни имеют — другие покупают. Спрос рождает предложение, хотя… в этом деле наоборот.

— Моя семья никогда не мечтала о даре видеть духов и разговаривать с ними. Но так решили верховные боги. Даренному коню в зубы не смотрят. Живем и процветаем с этим даром. Знать будущее и правильно им распоряжаться дорогого стоит. Информацией торгует только по необходимости, — со значимостью в голосе сообщает Оболенский. — Так что товар у нас знатный. Впрочем, у вашего рода, теперь тоже товар богатый. Я-то думал, что княжичу мало что светит, хотел помочь ему. Видел, что он ни алхимиком, ни менталистом не станет. Воин из него хороший, обучен Трубецкой на славу.

Отец зловеще посмотрел на разглогольствующего князя Оболенского.

— Между прочим, — заговорил отец со знанием дела, — даже если бы дар не открылся, мой сын стал бы великим мужем, он очень много всего знает. Начитанный, у