— Что-то случилось? — спросил я, стараясь придать голосу как можно более спокойный тон, хотя внутри уже начал просчитывать варианты.

— Я… я нашёл всё, что мог по тому делу, — начал он, нервно потирая руки. — По аукциону. По людям, которые там были. Ты был прав… Ох, как же ты был прав! Там вообще все не так просто, — он посмотрел на меня с таким выражением, будто ждал, что я его остановлю.

— Ну? — протянул я, сложив руки на груди. — Не тяни, выкладывай всё по порядку. Что ты нашёл?

Сергей замялся, но затем с видимым усилием вытащил из сумки толстую папку и положил её на стол передо мной. Папка была так набита документами, что казалось, ещё чуть-чуть — и она лопнет по швам.

— Тут всё, что я нашел, — сказал он, не глядя на меня. — Все материалы, все досье на людей, которые были на аукционе. У меня получилось собрать информацию на пятерых. Помимо Державина, там были ещё четыре человека. Все они — отставные офицеры, бывшие высокопоставленные чиновники военного ведомства или люди из именитых родов, связанных с армией. И именно они скупали контрабандные товары.

— И? — я не сводил глаз со Стрижина, пытаясь понять, в чём же подвох. — Это же было ожидаемо. У них есть возможности и деньги, чтобы позволить себе подобные развлечения. Тем более это все куплено официально. Что тебя так взволновало?

— Максим, — голос Сергея стал приглушённым, почти шёпотом, — эти люди… они слишком влиятельны. Я теперь понимаю, почему это дело замяли. Если я продолжу расследование, меня просто раздавят. Убьют, закопают, и никто даже не вспомнит, что я когда-то был. У меня нет ни связей, ни таких ресурсов, чтобы противостоять им. Мне страшно, понимаешь?

Я посмотрел на него и понял, что парень был сейчас на грани. А ведь, правда, я же тоже должен быть взволнован, но после всего пройденного в прошлой жизни, меня уже не удивляло то, что в каком-то грязном деле замешан якобы чистый чиновник. Чем ты выше и влиятельней, тем больше у тебя возможностей внешне оставаться вне дел, которые имеют за собой слишком темную историю.

Сергей же, может, и желал разобраться в этом деле, жаждал справедливости, но страх за свою жизнь был сильнее. Со мной он был честен, и это уже вызывало уважение. Но я также видел, что внутри него пока не было того стержня, который заставляет идти до конца, несмотря на угрозы. Стрижин был ещё слишком молод и неопытен для таких игр, да и в целом он прав — от него проще избавиться, чем пытаться замять то, что он, возможно, нароет в процессе.

— Понимаю, — сказал я тихо, глядя в его глаза, в которых отражались стыд и толика страха за эту ситуацию. — Ты сделал всё, что мог. И этого уже достаточно. Но дальше я возьму это на себя. Так будет, действительно, лучше.

— Если тебе нужна будет помощь — ты всегда можешь на меня рассчитывать, — сказал Сергей, после чего облегчённо выдохнул, словно гора с плеч свалилась.

Он был благодарен, что я не стал укорять его за страх, не обвинил в трусости — это легко читалось по его лицу. Стрижин был хорошим парнем, искренним, но ещё не готовым пожертвовать собой ради справедливости и тех идеалов, к которым он стремится.

Я вспомнил себя в прошлой жизни. Когда-то и я был таким — полон желания помочь, но не готовым рисковать. Со временем это изменилось. Ты понимаешь, что можешь защитить огромное количество людей, и это становится целью твоей жизни. Ради этого ты готов идти на риск.

— Спасибо, Максим, — сказал он, убирая с лица прядь волос. — Если что, я помогу, чем смогу. Но дальше я не могу идти. Надеюсь, ты меня понимаешь.

Я кивнул, не подавая виду, что на самом деле уже давно понял его. Сергей поднялся, ещё раз коротко кивнул и, бросив на меня последний взгляд, вышел из кабинета. Я остался наедине с весьма опасной папкой.

Взяв её в руки, я почувствовал, как тяжесть физическая переходит в тяжесть моральную. Эти бумаги могли раскрыть многое. Но что именно? И насколько опасными были те, на кого наткнулся Сергей? А сколько из этого я еще смогу дополнить, используя свой доступ к архивам Бюро?

— Ну что ж, — пробормотал я себе, открывая папку, — давай посмотрим, что ты тут накопал.

Первое, что бросилось мне в глаза — это фотографии. Мужчины средних лет, в строгих мундирах, с пустыми лицами, которые привыкли скрывать эмоции за масками власти и дисциплины. Вот он, Державин, тот самый полковник, что сделал ставку на китайскую картину. Рядом с ним ещё несколько человек, среди которых выделялись две фигуры: первый — генерал-майор в отставке, чья фамилия мне показалась знакомой, и второй — представитель старинного дворянского рода, который долгие годы занимал пост в военном ведомстве.

Все они были людьми не просто влиятельными. Эти люди были той самой силой, которая поддерживала армию и её интересы. Каждый из них обладал связями, финансами и, что важнее всего, доступом к тем ресурсам, с которыми можно было купить половину столицы.

Я просматривал документы, изучая их биографии, связи, финансовые отчёты. Всё указывало на одно: эти люди имели слишком много общего. И их объединяло не только то, что они участвовали в аукционе. Нет, тут было что-то большее. Их объединяла одна, по сути, фракция, один человек. И это прослеживалось в ряде благотворительных пожертвований и ряде других мелочей, которые могли ускользнуть от взгляда проверяющих.

Этим человеком был второй принц — Михаил Алексеевич Романов.

— Чёрт возьми, — пробормотал я, откидываясь на спинку кресла.

Михаил Алексеевич. Второй принц. Гений тактики и стратегии, по словам отца. Он всегда держался в стороне от политических игр при дворе, предпочитая военные кампании и не слишком любил заходить в границы столицы. Но что, если он был куда глубже вовлечён в эти игры, чем казалось на первый взгляд? Что, если все эти люди действовали не по своей воле, а по его приказу?

Я просмотрел ещё несколько документов, и картина начала складываться. Все они, так или иначе, поддерживали второго принца. Кто-то состоял в его ближайшем окружении, кто-то финансировал его кампании. Некоторые документы указывали на то, что эти люди