— Вызвать скорую? Как ты? — Экс смотрел, и чувство жалости поднималось к пожилому мужчине. Все же он был ему каким-никаким, но отцом. Как говорят, родителей не выбирают.

— Сейчас отпустит, — проговорил родитель слабым голосом, кивнув на графин.

— Воды?

— Да…

Экс налил и протянул ему стакан. Медленными глотками мужчина выпил. Откинулся на спинку и сидел некоторое время с закрытыми глазами. Постепенно цвет его лица возвращался к нормальному состоянию.

— И давно у тебя проблемы с сердцем? Почему молчал? — прервал тишину Экс.

— Давненько, как узнал о твоем пристрастии. Был микроинфаркт. Пока все обходилось, — посмотрел на пачку, которую сын держал в руках. — Если ты думаешь, что я не люблю тебя, то это не так. Здесь я хранил все, что связано с вами. Мой маленький мирок. Счастливое место, где можно было предаваться воспоминаниям. Погружаться в прошлое. Фотографии и письма. — Одинокая слеза потекла по щеке, но он не замечал ее.

— Какое совпадение! Мы все живем прошлым. Созерцаем фото. Считаешь это нормальным? Не жить рядом. Вместо того чтобы дарить и получать. Нет, лучше мучиться. Садомазохизм какой-то!

— Прости, сын, за то, что так прожил жизнь и не ввел тебя в семью. Я никогда не говорил, но очень любил твою мать. Ты так похож на нее! Я встретил ее слишком поздно. Не хотел уходить, покидать вас. Но Люба… Люба, Любушка моя. Мой воробышек! Нежная и хрупкая. Сильная и отважная. Не хотела, чтобы я разрушил семью. Сначала не знала, что я был женат. А когда узнала… Командировочный роман грозил перерасти во что-то большее. Выгнала. Сильная она была у нас. Да… Я украдкой приезжал раз в месяц взглянуть на вас. Видел, как ты растешь, взрослеешь. Поздно узнал о ее болезни. В то время был в Афганистане… Но успел побывать перед смертью. Любушка была вынуждена попросить, чтобы я присмотрел за тобой. Взяла слово, что рушить семью не буду. Мы с ней договорились, что устрою тебя в училище. К тому времени и бабушка твоя уже умерла. Ей некому было довериться. А я все же отец. Рассказала, что видела меня мельком, но виду не подала. Жила только для тебя и замуж так и не вышла. Любила… Да, любила меня, мерзавца. Я писал письма, и они возвращались назад. Потом писал и не отправлял. В них я разговаривал с ней, делился своими впечатлениями и мыслями о тебе. И даже сейчас. Это вошло в привычку. Так мне было легче переживать твою неприязнь… Я не справился и очень виноват перед ней. Что скажу, когда встретимся там? Наш сын гей? Не выполнил последнюю просьбу. Не досмотрел, упустил… — С каждым произнесенным словом он сдавал все больше. Воля к жизни утекала из сильного мужчины, который привык повелевать подчиненными.

— Кроме моей гомосексуальности, у тебя есть ко мне еще претензии? — тихим голосом спросил отца Владимир. — Разве это главное? Это не плохо и не хорошо. Я просто такой. Это не изменится уже никогда. Прими это и тебе станет легче. Я не понимал тебя. Ты не рассказывал о вас с мамой. Я вырос с убеждением, что ты нас бросил.

— Да, это так и выглядело, — провел руками по лицу, поставив локти на стол. Наступила тишина. Затем выпрямился и внимательно посмотрел на Владимира. В отце произошла некая перемена. — Когда я увидел фото девочки, все померкло перед глазами, — произнес, приняв решение. — Глаза моей Любы, моего сына. Как? Как араб сотворил невозможное? Я сразу понял, что малышка моей крови. А вот мальчик… Неужели это правда?

— Фарид мой сын, если ты об этом.

— Значит, все это я сделал напрасно. А теперь ты еще и болен. Может, неправда? —  мужчина с надеждой посмотрел на Владимира. — Мое сердце не выдержит этого.

— Я жду повторных анализов. Потом мне назначат соответствующую терапию. Пока не знаю всего. Там в зависимости от вирусной нагрузки. Через четыре дня мне позвонят. Папа, где они?

— Папа… непривычно слышать от тебя это слово. Спасибо. Да, заварил Амирхан кашу и втравил меня во все это, словно нашкодившего котенка. Не думал я, что Соболев ему уступит. Как можно ожидать от обученного человека подобное? Но его мы отпустили. Как говорится… Но мы за ним должны были следить. Какой-никакой информацией он владеет. О всех ваших спецоперациях и прочее. Ну что я тебе это рассказываю, ты и сам знаешь. Если бы аналитики так не просчитались… Амир ведь подкидывал нам определенную информацию. Дозированно. И выглядело все весьма достоверно. Разработки, которые не должны были попасть в третьи руки… — В кабинете повисла гробовая тишина.

Владимир молчал, боясь спугнуть исповедь отца, и в душе молил не тянуть.

— Хорошо, — решился продолжить Шустов. — Мне в очередной раз лег на стол отчет. Я задержал взгляд на фото девочки. Раньше особо не обращал внимания на снимки детей, а тут у меня земля ушла из-под ног. Затем было замечено некое движение вокруг кампании Ахмеда. Он пытался заключить сделки, и все они заканчивались провалом. Выяснили, кто был источником. Вышли на них. У меня совпали интересы. Да! Да! Мои интересы. Личные. Человек был осторожен и действовал через подставных лиц. Точно я не знаю, кто за этим стоит. Мне это было не важно. Очевидно, они хотят поглотить кампанию Ахмеда. А мне нужна была девочка. Очень хотел забрать ее к себе. Она сейчас в пансионате. Подыскиваю ей место. Называет деда, — глаза увлажнились, — она чудо.

— Нет, и это ты считаешь, спас ее от геев? Забрать ребенка у любящего человека, который в ней души не чаял. А мне… мне ты собирался рассказать о ней? Что было бы дальше?

— Собирался! Не знал только, как это сделать. Хотел подготовить для тебя весь мой архив и потом поговорить. Надеялся, что поймешь. Я провел генетическую экспертизу. До последнего думал, что у меня галлюцинации. Не верилось.

— Хорошо, это теперь не важно. Если бы да кабы, — перешел к делу Владимир. — Где вся информация по этому делу? Мне нужен доступ к спутникам.

— Все предоставлю, можешь быть спокоен. — Генерал снял трубку и затребовал у секретарши дела.

— Напиши допуск на вынос материалов. Мне ехать надо. Подавай в отставку по состоянию здоровья. Тебе здесь больше делать нечего. — Экс посмотрел на часы. — Святу нет причины ехать ко мне, — достал мобилу и дождался ответа. — Приезжай в управление, поедем за Фаридой. — И нажал отбой.

— Зачем он нам? Мы можем и сами