один из вечеров выходного дня, узнав, что отец дома, гость попросил об аудиенции. Папа согласился. Он уже пару раз видел молодого человека у себя в доме, наверное, пришло время составить о приятеле дочери более глубокое мнение.

– Герр Шорт, я хотел бы поговорить с вами о будущем Кристины, – сразу после приветствия начал гость. Этим он сразу удивил хозяина кабинета, и тому ничего не оставалось, как предложить молодому человеку продолжить. Интригующий вопрос сразу поднял эмоциональность общения. Интрига провоцирует рефлекс, который немцы называют рефлекс Was ist das, или любопытство. Любопытство – это бессознательное стремление к познанию, присущее не только человеку, но и многим живым существам. Над любопытством не давлеет рациональность, может быть, поэтому оно лежит в основе любого познания. То есть у него нет конкретной цели, но оно приводит к сближению сторон.

– Поясните, о чем идет речь, молодой человек.

– У вашей дочери скоро производственная практика, хотелось, чтобы она действительно попробовала свои силы как будущий архитектор.

– Ах, вот вы о чем, – с облегчением выдохнул отец. – Не вижу здесь проблем. Напишет реферат, как и все остальные студенты.

– Она хочет проверить свои творческие силы на практике, и я знаю, как это сделать. Вы можете как помочь нам в этом, так и отказаться.

В этом «нам» уже звучал вызов, как противопоставление между «мы» и «вы».

– У вас есть какое-то конкретное предложение? – в голосе отца стали пробиваться нотки раздражения.

– Конечно. Рядом с вашим центральным офисом расположен небольшой парк. Он довольно заброшенный из-за недостатка муниципального финансирования. В качестве курсового проекта Кристина хочет взять дизайнерскую проработку парковых мест отдыха. Кстати, у парковых скамеек существует много важных особенностей, которые надо учитывать: удобство, эргономичность, безопасность, долговечность, эстетичность, в конце концов.

– Да пусть проектирует, что вы от меня хотите? – когда фон Шорт не видел четкой цели, он начинал раздражаться.

– Мы хотим, чтобы этот проект был не только на бумаге, мы хотим воплотить его в реальности. Руководство парка не против, но у них нет средств на изготовление даже скамеек. Так как парк расположен рядом с вашим зданием, Бундесбанк бы мог оказать спонсорскую помощь в плане финансирования данного проекта.

– Ах, вот вы о чем, – Александр повеселел. Дело касалось понятных ему вещей. – О какой сумме идет речь? У вас есть хотя бы предварительный расчет?

– Да, конечно, – Курт протянул собеседнику несколько листов. Сумма была незначительная, но рефлексы банкира не позволяли ему сразу давать согласие.

– Оставьте, я подумаю, – казалось, что если человек пришел к тебе как проситель, то, так как решение зависит от тебя, закономерно, что ты и доминируешь. Это было хорошо знакомо опытному банкиру.

– Безусловно, это же серьезные деньги для главного банка страны, – в реплике было скрыто ехидство, а это уже вызов и провокация. – Только надолго не затягивайте, чтобы мы успели задействовать другие варианты финансирования. Ведь срок производственной практики ограничен.

– Что вы имеете в виду?

Юнец снова перехватил инициативу, показав, что у него есть и другой вариант. Он опять сломал стереотип, и это спровоцировало бурную реакцию банкира.

– Я подготовил подписные листы и список других фирм, расположенных поблизости. Мы им предложим оплатить изготовление одной или пары скамеек при условии, что на них будут установлены таблички с именами спонсоров.

– А если мы оплатим весь пакет?

– То на каждой скамье будет красоваться логотип БуБа.

Это был сильный ход. За несколько минут общения фон Шорт испытал целую гамму эмоций. Юноша показал, что он знаком с тактикой ведения переговоров, а также наличие характера. Значит, стоит к нему присмотреться повнимательнее.

– Я решу этот вопрос. У вас все? – таким заявлением Александр решил закончить встречу, оставив за собой последнее слово.

Курт согласился и отправился к выходу.

– Так мне готовить подписные листы? – уже в дверях задал он вопрос. Ответом ему был гневный взгляд отца Кристины.

Это было возмутительно. Но как только за гостем закрылась дверь, фон Шорт расхохотался. Ему определенно понравился этот парень.

В один из теплых сентябрьских вечеров в международном аэропорту Шенефельд в столице ГДР приземлился самолет из Иордании. Пассажирами этого рейса преимущественно являлись жители Западного Берлина и других земель ФРГ. У восточных немцев с выездом за границу были сложности, они не часто могли позволить себе зарубежные вояжи. Для удобства путешественников из социалистического аэропорта в капиталистический рай регулярно ходили комфортабельные автобусы.

Недавно окончивший специальные курсы стажер таможенной службы Ганс Робке с гордостью носил служебный китель. Пусть на нем не было шевронов, витого золотом шнура, серебряных погон, но это была форма! У немцев уважительное отношение к человеку в форме было в крови. Простой серо-голубой китель, на котором были только латунные пуговицы и зеленые петлицы с «меркурием», тщательно отглажен и застегнут.

Наставник Ганса, старший инспектор Таможенного управления ГДР, обратил внимание новичка на пеструю толпу пассажиров рейса с Востока.

– Скажи мне, Ганс, на кого из них надо обратить более пристальное внимание?

Первыми быстрым шагом от самолета вслед за стюардессой шли несколько молодых людей восточной внешности.

– Скорее всего, это студенты приехали к нам на учебу. Наверняка у них будет с собой какая-нибудь травка. Там это в порядке вещей, – присмотревшись, заявил стажер.

– Возможно. Но напоминаю, что мы с тобой охраняем прежде всего экономические интересы страны, а дурью пусть занимаются пограничники и полиция.

Следом показалась стайка загорелых пенсионеров.

– Это западники. Явно возвращаются с курортов. Подскажите, шеф, что с ними может быть не так?

– На Востоке полно всевозможных ювелирных лавочек. Скорее всего, у них есть пара-тройка незадекларированных колечек или золотая цепочка.

– Будем досматривать?

– Ганс, мы живем в плановом государстве. И у меня, и у тебя есть план по контрабанде. Поэтому если мы не засечем кого-то более крупного, тогда будем компенсировать мелочью в виде крикливых пенсионеров. Это понятно?

– Понял, не дурак. Дурак бы не понял. Смотрите, шеф, вот эти могут потянуть на серьезных контрабандистов.

Три пары молодых людей, шумно переговариваясь, не спеша направлялись к таможенному столу. Модные, сразу видно дорогие кожаные куртки, джинсы с широким клешем, украшения на пальцах, руках, шее, пестрые шелковые приталенные рубашки с узкими удлиненными концами воротников. Дорогие чемоданы. Все говорило, что это прожигатели жизни, самоуверенная, агрессивная молодежь, которая сразу эмоционально заводится от любой не понравившейся им мелочи. От них всегда много проблем.

Даже если прихватить их на горячем, тут же прибудет свора адвокатов, посыпятся потоком жалобы на превышение полномочий, некорректное поведение при исполнении служебных обязанностей. Следом как из-под земли вынырнут журналисты и разглядят нарушение прав западных граждан.

Старший