– Что скажешь про этого парня, Ганс?

– Одет не так броско, как эти хиппари, да и прическа довольно короткая, не патлы. Здорово загорел, держится уверенно.

– Так. Тебя что-нибудь еще смущает?

– Чемодан. Точно чемодан. У остальных сумки дорогие кожаные, а у него обычный чемодан. Шеф, мне кажется, что чемодан довольно тяжелый. Парень крепкий, а ношу постоянно перекладывает из одной руки в другую.

– Именно. Зови его к себе. Посмотрим, что за кирпичи он везет.

Стажер попросил привлекшего его внимание пассажира предъявить багаж к осмотру. Молодой человек аккуратно, даже немного бережно положил чемодан перед таможенником.

– Откройте, пожалуйста.

Щелкнули замки. Сверху лежали рубашки, запасные джинсы. А вот под ними – несколько рядов упакованных в вощеную бумагу брусков блекло-желтого цвета.

– Что это? – удивился стажер. У него возникло предположение, от которого на висках выступил пот, но поверить в это он не решался.

– Мыло, – со спокойной ухмылкой заявил турист.

На каждом бруске отчетливо читалось: Semtex A1, 250 gr и клеймо Made in Czechoslovakia.

Ганс с такой силой вдавил педаль вызова подкрепления, как будто от этого зависела его жизнь.

– Сколько здесь? – именно этот вопрос показался ему сейчас самым важным.

– Десять килограммов, – молодой человек достал пачку сигарет и неторопливо закурил.

«Если он бросит окурок в чемодан, то даже десять килограмм сверхсильной взрывчатки семтекс разнесут не только этот зал, но и половину аэропорта напрочь», – лихорадочно подумал таможенник.

В чемодане также обнаружился полуавтоматический пистолет «Беретта» семидесятой серии и несколько пачек патронов. Тщательно упакованные взрыватели разных типов лежали отдельно. Юргена уже два часа держали в изолированной комнате под присмотром вооруженного полицейского. Наконец дверь распахнулась, и в комнату решительно вошел крепко сбитый, жилистый мужчина лет сорока пяти. Курчавые с проседью волосы, голубые навыкате глаза, нос картошкой, мятый пиджак с плохо повязанным дурацким галстуком в крупную клетку – типичный немецкий полицейский. Он принес с собой чемодан Юргена и папку из кожзаменителя. Махнул перед лицом задержанного удостоверением и отпустил охранника.

– Министерство государственной безопасности ГДР, – коротко представился он. Оперативник нервно забарабанил пальцами по столу. Пауза затянулась. – Я бы очень хотел задать вам кучу вопросов, но мне не рекомендовали этого делать. Да вы и отвечать-то не станете. Ведь так?

«Кто-то замолвил за меня словечко в Штази. Интересно – кто? Наши не могли, я на связь не выходил. Значит, либо арабы, либо среди нас человек, завербованный восточногерманской контрразведкой».

– Ну почему же. С удовольствием расскажу вам про погоду в Иордании.

– Ну и как там? Жарко? – оперативник пристально рассматривал собеседника.

Профессионал, хоть ему и запретили лезть в это дело, он все равно рефлекторно вызывал задержанного на разговор, чтобы определить его внутреннее состояние, запомнить манеру разговора, по нюансам языка постараться определить его происхождение, составить на всякий случай словесный портрет.

– Очень.

– Судя по вашему багажу, теперь жарко будет в ФРГ, – пошутил мужчина. Батый только пожал плечами. – Вот ваш паспорт. Можете забрать и чемодан. Только прошу, будьте с ним очень аккуратны на территории республики.

– А за пределами ГДР? – принял его шутливый тон Юрген.

– Вот об этом я наверняка скоро узнаю из газет. Вы свободны.

– Я один свободен? – разведчик не знал, задержан он один или вся компания.

– Вы все.

Автобус был почти пустой. Видимо, в этот день все международные рейсы уже закончились. Быстро надвигались сумерки. Молодежь дорвалась после длительного воздержания до спиртного и веселилась на последних сиденьях. Юрген с Малером приняли стандартные порции и пересели ближе к выходу. Дорога предстояла длинная.

– Что это было на границе? Твое мнение? – сразу же спросил Батый.

– Небольшая неувязка, – слегка поморщился адвокат. – Я надеялся, что арабы нас подстрахуют. Штази была предупреждена, но – эта наша извечная бюрократия… Пока из одного отдела дошло до другого, от отдела разведки по Ближнему Востоку к начальству, а от него к контрразведке, таможня неожиданно проявила прыть. Пришлось разруливать вопрос по своим каналам.

– Ты работаешь на госбезопасность ГДР? – Юрген не ожидал такой откровенности от Хуберта.

– Я адвокат, и у меня есть много полезных знакомств и надежных связей, – со значением произнес Малер.

Ситуация становилась все запутаннее. Малер в последнее время становился более откровенным, значит, он рассчитывает на Юргена всерьез. Надо пользоваться ситуацией, чтобы прояснить стратегические планы лидера ведущей террористической ячейки ФРГ.

– К чему ты стремишься, Хуберт? Какова твоя личная цель?

– Ничего нового. Власть.

– Власть на каком уровне?

– Конечно, на самом высоком. Иначе какой смысл.

– Но у тебя нет своей партии, и создать ее, находясь в подполье, ты не сможешь.

– Я и не собираюсь идти по длинному и скользкому политическому пути у всех на виду. Это долго, обременительно и требует много денег. Есть более короткий путь – через силу. Надо иметь силу, которой подчинятся все остальные.

– Силовой захват власти? Такую возможность в нашей стране может представить либо военный переворот, либо надо иметь за плечами полицию и службу безопасности.

– Чтобы отдавать приказы армии, не обязательно быть генералом. Достаточно быть влиятельным министром обороны или тем, кто стоит повыше. А это гражданские власти. Для этого достаточно подчинить себе большинство в бундестаге и провести своих людей в правительство. Сталин тоже вначале считался просто боевиком, даже бандитом. Он не создавал своей партии или фракции, он просто расставил своих людей по местам, и они принесли ему власть.

– Это не корректно – сравнивать те условия в России и нынешние в Германии.

– Условия, разные механизмы одни и те же. Гитлер начинал с кучки своих сторонников на периферии, но они были очень боевыми и не боялись драки. Скоро они захватили власть сначала в чужой партии, а потом и в стране. Во время Мюнхенского путча у Адольфа было несколько десятков человек против полутора сотен вооруженных полицейских, но они показали свою силу, и, хоть и оказались за решеткой, все, кому надо, увидели их силу и решимость. В результате перед ним отступили. Так и в нашем зажравшемся, погрязшем в удовольствиях обществе лидеры потеряли зубы. Сплоченная группа отчаянных, ничего не боящихся людей имеет все шансы возглавить и партию, и бундестаг, и страну целиком. Мы с оружием покажем свою силу. Это будет уроком для всех несогласных. С кем надо мы договоримся и дадим гарантии.

– Ты думаешь, народ снова примет диктатуру?

– Народ соскучился по сильной руке и по порядку. Мы, конечно, учтем уроки прошлых лет. Зачем нам