разоблачению предателя Пеньковского. Там в деле мне запомнился один эпизод. Англичане и американцы, подыгрывая ему, присвоили ему звание полковника американской и английской армий. Он попросил их привезти на очередную встречу соответствующие мундиры и сфотографировался в них. Фотографии так и хранились у него в тайнике, где он в форме полковника СССР, Великобритании и США. Теперь скажи мне: какой ведущий мотив для вербовки такого человека?

– Честолюбие. Такого агента надо хвалить, восторгаться, давать ордена Подвязки или Чертополоха – насколько я помню, это главные рыцарские награды в королевстве.

Наконец через три дня адвокату удалось собрать всю «Группу Красной Армии», кроме Питера Урбаха. На это сразу обратил внимание Бодер.

– Товарищи, почему с нами нет Питера? – члены ГКА в последнее время все больше в общении между собой переходили на революционный слэнг. Они не знали, что это один из признаков проявления сектанства.

Хуберт и Юрген переглянулись. Малер одобрительно кивнул соратнику: «Пора».

– Товарищи, мы собрали вас, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие, – начал Батый фразой классика, неизвестного немецкой аудитории. – Наши палестинские друзья установили, что Питер связан с контрразведкой.

Воцарилась хрестоматийная сцена.

– Как? Питер – предатель? – первой по-женски непосредственно отреагировала Ульрика.

– Ты веришь арабам? – сразу напрягся Андреас. – Насколько проверенная информация?

– Я сам держал в руках шифровку, которую он передал американскому резиденту в Иордании.

– Почему американскому? – деловито поинтересовалась Гудрун. Ей было важно не столько – кто, сколько – кому.

– Видимо, у немецкой контрразведки нет своей резидентуры в Иордании, и они передали его на связь американцам.

– Не человек, а эстафетная палочка, – возбудился Бодер. – Получается, мы уже попали в поле зрения американцев.

– Наша контрразведка с самого начала работает под плотным контролем янки. Это и понятно, большая часть наших мероприятий носит антиамериканский характер. А разве не так, товарищ Бодер?

– Ты прав, товарищ Юрген. Но он все равно наш соратник, он принимал участие во многих акциях плечом к плечу с нами, и я не хочу ошибиться. Поэтому голосую за дополнительную проверку этой информации.

– Я поддерживаю, – как обычно, эхом отозвалась Гудрун. К ней присоединилась и Ульрика.

– Я тоже соглашусь, – через минуту заявил Карл Распе. – Как мы будем проводить проверку?

– Так же, как обычно это делается, – у адвоката, имеющего самый большой опыт в юриспруденции, был готов предварительный план. – Доводим до него материал, важный для полиции, и ждем реакции. Думаю, что такими сведениями может быть время и место, когда мы будем грабить банки.

– Подождите, – заинтересовалась бывшая журналистка. – Почему тогда нас раньше не арестовала полиция, когда мы совершали предыдущие налеты?

– Потому что он агент контрразведки, а не полиции – ответил ей Батый. – Для них криминал не столь интересен, для ведомства важно, чтобы он выяснил наши связи с арабами, каналы получения оружия, конспиративные квартиры. Кое-что он уже знает, а с остальным мы ему поможем. Его кураторы будут довольны. Вот тогда-то контрразведка вместе с полицией будут нас брать.

– Как это «брать»? Мы что, сами организуем мышеловку и сами же полезем в нее?

– Нет, конечно, товарищ Ульрика. На этот счет у меня есть одна очень интересная мысль. Мы устроим хорошее шоу, – адвокат хищно улыбнулся. – Но для этого нам надо кое-что сделать. У контрразведки до самого финала не должно быть никаких сомнений. Наоборот, от грандиозности наших планов у них должно засвербить во всех местах. Тогда желание арестовать нас будет непреодолимым. Это и будет самая действенная проверка Питера.

– Хватит загадок, товарищ Хуберт. Как учил нас товарищ Мао, «если говорить о нашем желании, то мы не хотим воевать ни одного дня. Однако если обстоятельства вынудят нас воевать, то мы в состоянии вести войну до конца». Поэтому, если ты нам доверяешь, выкладывай карты на стол.

– Согласен. От вас у меня секретов нет. Мы с вами съездили к палестинцам. Получили кое-какие знания, отработали навыки партизанской борьбы, значит, теперь мы не только должны все это испробовать, но и передать наш боевой опыт другим. Теперь мы должны расширять наши ряды, привлечь новых людей.

– Вот здесь я с тобой полностью согласен, товарищ Хуберт. – Бодер от возбуждения даже подскочил на месте. – Пора укрупнять организацию. Кстати, что у нас с оружием, товарищ Юрген?

– Я должен встретиться с представителем ФАТХ в Германии, нам готовят партию автоматов, патроны, гранаты, взрывчатку. Обещали, что при необходимости проблем с этим не будет. Нужны только средства.

– Итак, с вооружением порядок, – констатировал Малер. – Теперь что касается привлечения новых людей. Главное правило конспирации, оправдавшее себя у наших коллег по борьбе: новички должны знать только своего руководителя и несколько человек из своей группы, да и то желательно в ограниченном объеме.

– Верно. Только по кличкам – я читал об этом у Че Гевары, – встрял молчавший до этого Карл.

– Поэтому, – продолжил излагать свои мысли Малер, – предлагаю набрать несколько групп новичков и заняться их подготовкой.

– И пусть это будут бригады, как у кубинцев. Бригада Хосе Марти, бригада Гранма, – не унимался самый молодой немецкий террорист. Ему льстило, что теперь ему в подчинение дадут несколько новичков, и он будет их начальник.

– Хорошо, пусть это будут бригады. Революционные традиции надо поддерживать. Итак, первая бригада – это Бодер и Гудрун. Что скажете, товарищи?

– Скажу, – солидно заявил Андреас, – что мы уже этим занимаемся. Мы присмотрели несколько ребят из детских домов. Они нам верят и горят желанием вступить в борьбу с обществом, которое сделало их сиротами, а мы дадим им свой дом. Дней за десять – двенадцать мы подготовим их к первому делу. База у нас есть.

– В вас я никогда не сомневался, товарищи. Значит, вы так и будете «Группа Красной Армии» – только второй состав, – продолжал вести собрание Малер. – Вторая бригада – это я и Ульрика. Если ты, конечно, не возражаешь, товарищ Майнер.

– Не возражаю, товарищ Хуберт.

– Отлично. Кандидатов я уже присмотрел. Это будет бригада «Тупамарос Западного Берлина». Теперь Юрген. Товарищ Краузе, у меня есть для тебя на примете очень перспективная группа. Все ребята боевые, у них уже просматриваются зачатки организации. Надо им помочь, дать правильные ориентиры. Называют они себя «Социалистический коллектив».

– Не возражаю. Только хочу добавить, что развиваться нам пора уже и за пределы Западного Берлина. Здесь становится не очень уютно.

– Это именно то, что я также хотел обсудить. Не знаю, благодаря нашей активности или информации от предателя, но для борьбы с нами планируется создать специальную антитеррористическую бригаду в полиции. Она будет иметь широкие права, специальное вооружение и отборные кадры.

Эта информация очень заинтересовала Батыя: «Откуда у него