он меня предупреждал о недопустимости перенапряжения. Уснул я только после порции алхимии, а проснулся от противного телефонного звонка, который вплелся в мой сон как жужжание огромного комара, пытающегося хоботом проковырять мне голову.

— Слушаю, — бросил я, даже не посмотрев, кто звонит. Почему? Глаза не открывались.

— Илья, почему ты так долго не отвечал? — с ходу наехала на меня тетя Алла.

— Я спал, тетя Алла, — зевнул я в трубку. — Неважно себя чувствую.

— Еще бы ты важно себя чувствовал в такой компании. Олег — редкостный раздолбай, — орала она в трубку. — Ты в состоянии доехать до целителя? Я попрошу Живетьева тебя глянуть.

— Господи, тетя Алла, я траванулся немного, со мной ничего страшного не случилось, — заорал уже в трубку я. — Я не маленький, как-нибудь разберусь с собственными болячками.

— То, что ты вырос, не делает тебя взрослым, — рявкнула она. — Если тебя беспокоит вопрос оплаты, то я беру его на себя. С любым целителем Верейска у меня возможны взаиморасчеты.

— Я не в Верейске, — злорадно сказал я, окончательно проснувшись и наконец сообразив, с чего она так переживает за мое здоровье. — Я в Дальграде на археологической конференции.

— В Дальграде? Да ты с ума сошел! — взвилась она от злости. — Тебе учиться нужно, о будущем думать, а не о том, как потрафить дядюшке с его идиотскими закидонами. Олег — пустой человечишка. И занятие у него — одно из самых идиотских, какое только можно представить.

— Олег — единственный, кто от меня не отвернулся, когда стараниями вашего сына меня выставили из Рода, — напомнил я. — Так что для меня он самый надежный человек.

— Я понимаю, что в тебе говорит обида, — сменила тональность тетя Алла и заговорила почти ласково, — но от общения с ним у тебя будут одни неприятности. Он безответственен и никогда не соблюдает технику безопасности. Только вспомни, что случилось, когда у него взорвался артефакт при Володе. Ты себе такую же судьбу хочешь?

— Моя судьба, тетя Алла, должна беспокоить вас в последнюю очередь. У вас есть сын, вот за него и переживайте. Кстати, как там у него дела?

— Не беспокойся, у него все нормально, — сухо ответила она, наверняка сообразив, что если скажет, что и в этот раз она звонила из-за проблем у Владика, то я могу чего-то заподозрить. — В отличие от тебя, он успешно учится, а не шастает по сомнительным мероприятиям. Когда эта конференция заканчивается?

— В среду.

— И ты целых три дня учебы пропускаешь? О чем ты вообще думаешь?

Ее злость прекрасно передавалась по телефону. Еще бы: она уверена, что Владик, который сейчас бьется в истерике от своих позорных показателей в училище, на целых три дня отрезан от моей силы. Это она еще не знает, что отрезан навсегда, потому что второй раз пиявку я поставить себе не дам. Очень уж мне не понравились последствия ее снятия.

— С учебой у меня все в порядке, а с администрацией академии это согласовано. Им выгодно мое участие в конференции, они с него какие-то баллы получают за научную деятельность организации.

— Безобразие, — зло выдохнула тетя Алла в трубку и не прощаясь отключилась. Хотя, возможно, у нее просто перегорел телефон от источаемых эмоций — ее злость обжигала на расстоянии даже меня, что уж говорить о хрупких предметах, которые рядом.

Я отложил телефон и было опять прилег, но сон уже улетучился, да и почувствовал я себя много лучше. Меня больше не трясло и почти не жгло изнутри. А известие о проблемах Владика вообще подействовало весьма бодряще и мотивирующе на дальнейшие подвиги. В больницу сегодня я наведаюсь еще раз, но позже, когда симптомы смягчатся еще сильнее, на конференцию смысла идти не было — до окончания осталось минут двадцать, поэтому я решил поискать информацию о дальградском Проколе, который оказался именно там, где я засек метки Шелагина и Грекова.

Раньше я этим если и интересовался, то довольно поверхностно, поскольку не знал, на что нужно обращать внимание. Сейчас же мог сказать, что дальградский Прокол был куда выше уровнем, чем те, в которых мне довелось побывать. На их сайте было несколько видео, снятых в режиме боя камерой со шлема. Что могу сказать. За те пятнадцать минут, что я смотрел первое видео, один бой перетекал в другой несколько раз. Успевали ли там собирать ингредиенты — осталось за кадром. А вот от входа далеко уйти не успели — на заднем плане постоянно маячила арка портала.

И в таких условия народ умудрялся делать переходы от Прокола до Прокола? Разве что очень быстро бежать, заливаясь алхимией и не ввязываясь ни в какой бой? А случаи переходов от Прокола к Проколу были. Об уровнях Изнанки не знали, но упоминали о нескольких сетях переходов по ней, которые никак не пересекались Экстремалы, которые переходили через Проколы из страны в страну, встречались регулярно, но не все из них жили долго и счастливо. Хорошая экипировка не гарантировала выживания, хотя существенно повышала его вероятность.

Попалась информация и о том, что на Изнанке пытались строить что-то типа фортов, но пока их твари разрушали быстрее, чем успевали возводить. Ни одного законченного здания не было, хотя попытки их сложить не прекращались.

«А что там было с фортами на Изнанке во времена твоего создания?» — заинтересовался я.

«Разумеется, строили», — согласился он.

«Домик целителя сохранился, а они нет?»

«На Изнанке высоких уровней строили подземные бункеры, — пояснил симбионт. — Но их было не так уж и много, потому что на таком транспорте, как у тебя, по Изнанке в принципе можно было ездить спокойно, а бункеры использовали ученые для экспериментов».

Которые, предположительно с Изнанки без транспорта попросту не смогли выбраться…

«Но если бункеры сохранились…»

Я начал прикидывать, где взять столь интересную информацию о месте их расположения, потому что в таких бункерах может быть все что угодно.

«Их могут