и плохо, – отвечаю я, но ее руки не отпускаю.

– Ты, возможно, мастер по части йоги.

Прежде чем я успеваю что-то сказать, ее рука выскальзывает из моей, но наши взгляды встречаются. Наступает долгий напряженный момент, когда кажется, что между нами все изменилось, и не знаю, только я это чувствую или и она тоже.

– Прости, – тихо бормочет Мия. – Но я ничего не могу с собой поделать.

– Что? – не успеваю я это сказать, как рука, которая только что держала мою, толкает меня в плечо, и я лечу в воду.

Вынырнув на поверхность, слышу ее раскатистый, восхитительный смех. Он звучит так приятно для моих ушей, что я просто не могу на нее злиться.

И даже готов признать, что заслужил его.

Правило № 9: Открытая дверь – это приглашение

Мия

– Подключайтесь к нам в «Таверне Майка», – говорит мачеха, взъерошив мои мокрые волосы. Ее рука скользит по обгоревшей коже, и я вздрагиваю. – Мия, тебе нужно наносить больше солнцезащитного крема и надевать шляпу.

Как мне объяснить Лоре, что мне было не до крема и шляп из-за ее одновременно упертого и обязательного сына, которого мне хотелось и трахнуть, и убить? Именно в этой последовательности.

Времени на заботу о коже просто не было.

– Э-э-э… конечно, – отвечаю я, хватая с разделочной доски кусок арбуза.

Перевожу взгляд на Гаррета, но тот просматривает свой телефон. Когда же он поднимает на меня глаза, в них видна нерешительность. Может, если Гаррета немного накачать в баре, это поможет ему расслабиться, заставит забыть о моей тайной работе и поддаться растущему сексуальному притяжению между нами?

– Хорошо, мы с Полом идем поесть, а потом отправимся к Майку, – говорит Лора, целуя меня в щеку. – Пусть Гаррет попозже привезет тебя. У них там сегодня караоке!

У Гаррета вырывается стон. У меня же загораются глаза.

– Можете считать, что я уже там.

– А я воздержусь, – бормочет он.

– Не говори «нет», пока не попробуешь, Гаррет, – поддразниваю я его со смехом.

Наши родители уезжают. Мы с Гарретом остаемся одни, и неловкое напряжение возвращается. Между нами возникает странное кокетливое предвкушение, как будто мы случайно обнаружили нечто такое, чего никогда не должны были найти, и пути назад теперь нет. И мне хотелось бы довести это до конца.

Разумеется, я не намерена говорить ему об этом.

Хорошая же новость состоит в том, что мы вроде как помирились, но отношения между нами все еще какие-то странные. После того как я столкнула его в озеро, он опрокинул мой сап-борд. Вскоре мы с хохотом плескались и топили друг друга, как маленькие дети.

Когда мы дурачимся, я не могу точно сказать, кто мы с Гарретом такие: друзья или брат и сестра, в большей или меньшей степени. Все так запутано. Как бы мне хотелось хоть на минуту понять, что там у него в голове. Получить хотя бы малейшее представление о том, как он ко мне относится. Я для него все еще просто надоедливая младшая сестра или он и вправду видит во мне женщину? Если прошлую ночь считать намеком, то это определенно, скорее, последнее.

Хотя раньше такого ощущения не было.

– Я иду в душ, – объявляю я, выходя из кухни.

Чувствую на себе его взгляд, когда шагаю к лестнице. Прежде чем скрыться за углом, я оглядываюсь назад, и наши глаза встречаются. Ненадолго, всего на пару мгновений, но удивительно, как много можно передать одним взглядом. Вопрос в том… что именно я только что сказала, оглянувшись на него? Пригласила прийти и посмотреть на меня? Принять душ со мной? Трахнуть меня?

Эти мысли не дают мне покоя, пока я с волнением готовлюсь к душу. Войдя в ванную наверху, я начинаю закрывать за собой дверь, но по неведомой причине в последнюю минуту решаю оставить ее слегка приоткрытой. Почему? С точки зрения логики, потому что наших родителей нет дома, и у Гаррета нет причин быть здесь.

Отчего я на самом деле оставила дверь открытой? Потому что мне хочется верить, что он окажется по другую ее сторону.

Это безумие, потому что Гаррет ни за что не стал бы подглядывать за мной в душе. Тогда почему я вообще так думаю? Не потому ли, что мне этого хочется?

Раздеваясь, я думаю о Дрейке, о том, что он сказал мне во время нашей беседы, о том, что он вуайерист, что обожает смотреть на чужой секс. При мысли об этом у меня в животе начинают порхать бабочки. Как нечто, казалось бы, безличное, может быть таким интимным? Я представляю, как эти таинственные глаза смотрят на меня… как будто я существую только ради его взгляда. От этих мыслей я чувствую себя сексуальнее и желаннее, чем когда-либо раньше.

Наверно, поэтому я оставляю дверь открытой, помещая в свои фантазии Гаррета вместо Дрейка. Я представляю себе, как он подглядывает в щель, наблюдает, как я раздеваюсь. И когда я забираюсь в кабинку со стеклянными дверями и полным обзором, я почти чувствую на себе его взгляд. Вскоре стекло запотевает от горячей воды, и я не знаю, стоит ли он там, но, если честно, даже будь он рядом, меня бы это не беспокоило. Я даже хотела бы, чтобы он там был.

Возможно, это единственная причина, почему я снимаю со стены насадку для душа, регулирую температуру воды, делаю ее прохладнее и пускаю мощную струю себе между ног. Я откидываюсь к стене, закрываю глаза и представляю, как Гаррет – или это Дрейк? – стоит по другую сторону приоткрытой двери и смотрит, как я кончаю с такой силой, что мой позвоночник изгибается дугой, и я испускаю сдавленный стон.

Наконец я выключаю воду и тянусь за висящим на крючке полотенцем. Обернув его вокруг тела, выхожу из кабинки на резиновый коврик.

Стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Сердце кувыркается в груди. Дверь медленно открывается, и Гаррет говорит: «Тук-тук».

Что он здесь делает? Это из-за того зрительного контакта на лестнице? Он здесь, чтобы… заняться со мной сексом?

Нет-нет-нет-нет-нет.

Я, приоткрыв рот, застываю, глядя, как входит Гаррет. С меня на коврик капает вода. В голове – туман и полная сумятица. Он подходит ближе, пока не оказывается всего в дюйме от меня. Я едва достаю ему до плеч, поэтому мне приходится запрокинуть голову, чтобы смотреть Гаррету в глаза.

– Какого черта… – бормочу я.

Он наклоняется так близко, что у меня перехватывает дыхание. Я не могу поверить, что