По мнению У. Хэнака, Святослав не видел необходимости управлять единым государством из Киева и представлял себе гетерогенную империю, которая «включает в себя территории Руси, хазар, дунайских болгар, возможно, также византийские земли с Константинополем и центром в Переяславце на Дунае. Политической элитой этой империи должна была стать языческая варяго-славянская русь». Для сохранения власти над Киевом, как источником дохода, он назначил туда старшего сына Ярополка. Олега он назначил править древлянами – наиболее беспокойным племенем – для контроля за славянскими племенами. Новгородцы также потребовали и себе князя, угрожая в противном случае избрать его самим, и Святослав отправил туда Владимира. Такое разделение привело к нарушению политической гегемонии Киева, что стало причиной войн между сыновьями Святослава после его смерти.

Что касается последствий его деяний, то обычно отмечается рост внутренней нестабильности на Руси в связи с началом борьбы за власть сыновей Святослава – Ярополка, Олега и Владимира. Также, как отмечает Дж. Шепард, потери, понесенные во время походов Святослава, расчистили ряды русской элиты, в результате чего в дальнейшем Владимиру пришлось опираться на своих сыновей при управлении Русью. О сокращении числа влиятельных фигур на Руси говорит и тот факт, что никто не оспаривал права Святославичей управлять Русью. Это также говорит о том, что в среде русов уже сложилась жесткая иерархичная организация.

По мнению же Д. Кристиана, гражданская война, которая разразилась после смерти Святослава, показала, как легко федерация Киевской Руси может распасться на слабо связанные союзы городов-государств викингов. С другой стороны, как отмечают различные исследователи, войны Святослава не внесли изменений ни в русско-византийские отношения, ни в международную торговлю, ни даже в экономическую жизнь самой Руси.

Последняя треть X в. была эпохой установления на Руси власти князя Владимира, принятия христианства и формирования более развитых государственных структур. Поскольку это было время, когда формировались особенности последующей русской государственности, англоамериканские исследователи достаточно подробно останавливаются на этом периоде, особенно, разумеется, на вопросе крещения Руси, но не только. Ниже будут рассмотрены их основные взгляды и концепции.

После смерти князя Святослава, как хорошо известно из источников, Русь оказалась разделена на три владения: ядром Древнерусского государства с центром в Киеве владел старший сын Святослава Ярополк; Древлянской землей с центром во Вручии владел Олег, а в Новгороде княжил внебрачный сын Святослава Владимир. Согласно ПВЛ, в 975 г. произошел конфликт между Ярополком и Олегом, в результате которого Олег погиб, а Ярополк присоединил его владения к своим. Владимир, опасаясь за свою жизнь, бежал за море, а Ярополк на время стал единоличным князем всей Руси. Затем, в результате непродолжительной усобицы, Ярополк был убит, и Владимир остался единственным живым представителем правящей семьи, утвердив свою власть в Киеве.

Пожалуй, наиболее обстоятельно эпоху правления Владимира описывает Дж. Шепард, поэтому есть смысл изложить его точку зрения целиком. По его мнению, положение нового князя на первых порах не было особо прочным. Он пишет: «Владимиру не хватало связей с местными элитами и населением Среднего Поднепровья. Он был княжеским отпрыском, но его мать была ключницей-рабыней Святослава. Владимир провел свою молодость вдали от Киева и не имел постоянной дружины, после того как он отправил своих варягов в Византию. Он отослал их после того, как отказался платить им за службу драгоценностями, а затем еще и нарушил свое обещание заплатить шкурами куниц. Этот эпизод показывает, как дорого обходилось содержание военных отрядов, а также политическую сметку Владимира. Он не хотел ссориться с богатыми людьми Киева, облагая их чересчур высокими налогами. Как и в Новгороде, в Киеве было необходимо заручиться поддержкой населения для стабильности режима, поскольку по крайней мере один сторонник его убитого сводного брата бежал к печенегам и часто участвовал в их набегах». Нехватка материальных ресурсов, как полагает исследователь, частично объясняет логику действий Владимира в первые годы его правления. Он должен был заново заставить данников платить и увеличить их количество, чтобы наполнить рынки Киева и получить ресурсы для награждения своих сторонников. С этой целью он совершил походы на запад, а также воевал с вятичами, чтобы вновь заставить их платить дань. Помимо возвращения центров торговли, военные действия помогали Владимиру заручиться поддержкой военных отрядов, которые укрепляли его власть. Для этого, однако, нужны были победы, и, чтобы вызвать их, был введен государственный культ во главе с Перуном, который также обращался к гетерогенному населению Среднего Поднепровья. Это первое свидетельство попытки князя организовать государственный культ и связать свое правление с различными богами, как чисто местными, так и широко известными (Перун). Таким образом Владимир хотел укрепить свою легитимность и расположить к себе удачу, чтобы побеждать и дальше. Но при этом, судя по гробам и содержимому нескольких могил главного могильника Киева, христиане мирно уживались с язычниками, и хоронили их рядом друг с другом. Постоянные связи с Балтикой и Византией приводили к тому, что многие русы принимали христианство, которое было хорошо известно обитателям городской сети, но это не обязывало князя следовать их примеру.

Однако вскоре серия побед прервалась – Владимир потерпел поражение от волжских булгар. По совету своего дяди князь решил урегулировать конфликт. Добрыня, предположительно, указал на то, что булгары носят сапоги: «Давай лучше поищем противников в лаптях». Это утверждение, что Владимир должен собирать дань с более примитивных племен, имело унизительный подтекст, ограничивая ресурсы, которые князь мог бы поставить под контроль. Это также означало, что Перун и другие боги не справились со своей задачей, и начался поиск того, кто мог бы гарантировать постоянные победы. Возможно, не случайно, что вслед за эпизодом с булгарами ПВЛ рассказывает о прибытии булгарской миссии к Владимиру с целью обратить его в ислам в середине 980-х гг.

Эти события послужили введением к длинному рассказу о выборе веры Владимиром. Большая часть этого рассказа стилизована под доктринальные интерпретации. Но правители Руси со времен Ольги постоянно искали альтернативный сакральный источник власти. Культ всемогущего бога был привлекателен для могущественного, но при этом не обладающего достаточной легитимностью князя, каким был Владимир. При этом выбор веры не был очевидным, как могло показаться позднее: Владимир мог принять и германскую миссию, следуя примеру своей бабки. Есть также свидетельства, что Владимир посылал в Хорезм за проповедником, который мог бы научить религиозному закону ислама. Этот ход «короля» Руси хорошо известен и описан персидским автором конца XI в., да и ПВЛ сообщает, что посольства были отправлены к мусульманам, немцам и византийцам.

Далее Дж. Шепард отмечает, что необычное стечение обстоятельств привело к принятию Владимиром религиозной миссии, брачному союзу и договору со старшим императором Византии Василием II. Основная последовательность событий довольно известна: Василий заключил сделку с Владимиром, пообещав выдать за него свою сестру в обмен на военную помощь для подавления восстания. Через пару лет восстание было подавлено, и Анна Порфирородная поселилась в Киеве вместе с мужем, который крестился под именем Василий, в честь шурина. Этот рассказ передает суть событий: интересы Василия совпали с интересами Владимира.