Душекрад оглядел сидящих, приблизился шаркающей, колченогой походкой и уселся на свое место. Уронил руки на стол, повелительно дернул ладонями. Леди Пустое Семя и Мириам Дутль поспешил вложить пальцы в его капканы.

Душекрад обвел взглядом Чиз, будто не заметил стражей за ее плечами. С губ двойного призрака сорвалось змеиное шипение:

– Кому-то нужно отдельное приглашение?!

Лица Райта и Бёрна перекосило резкой судорогой. Их тела подернулись зыбкой молочной пенкой. На Круеле потрескался сюртук. У Гордона лопнули пуговицы. Оба похоже открыли рты и распались по стульям, как разрубленное яблоко.

– Я голоден, – проскрипело существо, занявшее тело Душекрада. – Негодные из вас повара.

– М-м-мы… старались, – залепетал лорд Тангейзер.

– Я так долго копил силы, – пожаловалась тварь, ее губы оттопырились, точно изнутри лезло нечто, чему необходим был широкий выход. На стол посыпались тараканы. Гигантские, с ладонь величиной. Каждый подбежал к своему игроку и уселся напротив. – Вы ничуть не изменились.

Призраки слушали Душекрада, затаив дыхание, которое давно перестало что-то значить в их загробном мире.

– Знаю, среди вас есть злоумышленник, – зло покивало головой. Ладони женщин, которые оно продолжало сжимать в руках, неожиданно покрылись тонкими линиями сосудов, стукнули кости, о стол забарабанила багряная капель. Леди Пустое Семя без рисовки смотрела, как ее пальцам возвращают жизнь. Мириам Дутль шумно втянула носом воздух и закряхтела, подпрыгивая в кресле. Только через несколько секунд призраки поняли, что она рыдает. И на сей раз абсолютно искренне.

– Не надо, – попытался вмешаться лорд Холдсток, вытянул руку, привстал. Душекрад швырнул в него взглядом. Лицо Гарольда распороло наискосок и в воздух хлынули колкие, как морские ежи, искры синего света. Мэра отбросило на спинку стула, он схватился за расползающееся лицо и попытался сдержать, срастить, заштопать!

– Не надо мне врать!!! – завопил Душекрад, и дом присел в панике. Шторы встали дыбом. Обои свернулись в рулоны и подохли у стен. Те обнажили бесконечную наштукатурную роспись. Сотни детей со свечами в руках толпились у непроницаемой границы и немо разевали рты. Молились? Проклинали?

– Вижу, вы пристрастились к картам? – Душекрад отшвырнул начатые женские руки. Обе оторвались, ударились о стол, разбрызгивая жаркую пульсирующую кровь. Дамы смотрели на свежие культи. Леди Пустое Семя начала заваливаться на бок, Мириам Дутль потащила обломок ко рту и пыталась его лизать, стягивать зубами края несуществующей раны. Пальцы оторванных рук сокращались, как лапы раздавленных пауков.

– Отчего бы нам не сыграть? – Душекрад смахнул обрубки на пол и потянулся за колодой. Тараканы разбежались из центра и сгрудились у стула Фан-Дер-Глотта. Тот – единственный из всех – так и не опустил глаз и не отвернулся.

– Сыграем вдвоем, святоша? – монстр посмотрел на Фан-Дер-Глотта так криво, как не могло сложить гримасу ни одно живое существо.

– Время, – обронил священник.

– Не пришло? – не унимался Душекрад, он вел себя как юродивый, лицо находилось в постоянном танце. – Не вышло? Не успевает?

– Еще мое, – сухости тона Фан-Дер-Глотта мог позавидовать самум.

– Здесь нет ничего твоего! – казалось, тварь не может закричать еще сильней. Воплем сорвало призраков со стульев и раскидало по комнате. Ножки мебели подломились, фамильная посуда разлетелась вдребезги, стекла проросли причудливыми трещинами. Душекрад стоял, опираясь руками на стол, и орал, вытянувшись к Фан-Дер-Глотту всем телом. Тот замер, широко расставив ноги, отвернувшись, но сдерживая удар прямой рукой с зажатой в ней картой.

– Хм, – вмиг успокоился двойной призрак и выдернул карту у священника. – Четверка.

Понюхал пробитую подсвечником дыру и удовлетворенно уселся на пол.

– Он жив, – с улыбкой сообщил он копошащимся призракам. – Берт Райт – клац-клац! – к нам еще вернется!

– Ты хотел сыграть? – с коленей спросил Круел Райт. – Я готов сделать ставку.

– Поддерживаю, – прошелестели тени.

– Ставлю, – заворочалась грузная Чиз.

– Да, – лорд Холдсток уже двигал на место свой стул.

Призраки расселись.

Душекрад занял свое место. Стул под ним стонал, лишившись одной ножки и растрескав остальные три.

– Выигравший жрет, – хлопнул рукой монстр.

– Мы так не… – заныл Виски-Джек, и Гарольд Холдсток от души вмазал ему по губам. Лорд Тангейзер очень благородно завыл и спрятался в ковшике ладоней.

– Выиграем мы, будешь жрать крыс, – жестко поставила Чиз.

– Месяц? – поднял бровь Душекрад.

– Год, – закрыл Фан-Дер-Глотт.

Тварь втянула воздух бесплотными ноздрями и начала озираться, крутить головой, подскакивать. Стул подломил еще две ножки, и Душекраду пришлось стоять. Как нашкодившему ученику перед советом учителей.

– Близко, – шептало про себя погребенное зло, – их запах… кхххххххххххаааааааааааааааа… Согласен, – вмиг окаменел Душекрад. Гордон Бёрн тасовал. Лорд Холдсток сдвигал. Виски-Джек сдавал. Леди сгребли свои карты оставшимися руками. Леди Пустое Семя держалась отменно. Мириам Дутль спускала дух, как проколотый воздушный шарик.

– Пас… пас… пас, – посыпались карты. Фан-Дер-Глотт. Чиз. Бёрн.

– Ставлю себя, – в глазах Леди Пустое Семя бушевал лесной пожар.

– Пас… пас… пас… пас, – Тангейзер. Холдсток. Тень. Дутль.

– Ваше слово, мистер Райт, – в голосе Душекрада не было ни тени издевки. Он всерьез уважал соперников. Сейчас они были на равных.

– Поддерживаю, – прохрипел Круел Райт, стараясь скрыть панику в голосе.

– С вами, – качнул головой Душекрад и обнажил карты.

Райту катила пара валетов. Леди Пустое Семя жертвовала собой: пунцовая от сердечного стыда семерка и король бубновых матрасов. Рука Душекрада была в дерьме: шестерка треф и мертвая дама.