Я вспомнил о заклинании, и все желание улетучилось. Голос Елены звучал у меня в ушах. Как долго она говорила?

— … кажется, это правильно, так что ты победил.

Что?

Она казалась обиженной, расстроенной и еще какой-то… испытывающей облегчение?

— Ты свободен. Я освобождаю тебя от всего того, против чего ты восстал. Извини, что это заняло так много времени. С этого момента у меня нет дракона. — Она ушла.

Она освобождала меня? Окончательно.

Облегчение нахлынуло на меня, но затем что-то изменилось. Мой разум был наводнен утерянными воспоминаниями. Изображения меня и Елены на горе. Мы были друзьями. Хорошими друзьями. Я был тем, кто обучал ее. Я дал ей смелость приручить меня. Я помог ей найти ее дракона, тоже став Рубиконом. Я вспомнил все это. Мы говорили о наших способностях. Она была умной и забавной, но в каком-то извращенном смысле. Она рассказала о Каре, и все вспомнилось. Я знал Кару.

Затем меня захлестнуло ощущение того, что я чувствовал во время нашего совместного времяпрепровождения. Боль и страдание от того, что я не мог быть с ней, пронеслись у меня в голове. Все это промелькнуло во мне за считанные секунды. То, что я чувствовал к Елене. Я влюбился в нее.

Что я наделал?

Затем появились образы моего небытия.

В тот раз, когда мы считали облака. Ее смех был подобен тихому перезвону колокольчиков.

Я повернул голову.

Я не нашел рыжую с веснушками.

Я нашел Елену.

Нет.

Как я мог так ошибиться? Почему я этого не видел?

Она сказала мне, что я слепой. Это было то, что она имела в виду.

Больше изображений. Мы в ее постели, она стоит у меня за спиной, я целую ее. Это все Елена.

Я очутился в деревне. Сцена из моего последнего сна о ней. Я зашел в маленькое винтажное кафе-мороженое. Женщину, которая зачерпывала мороженое, звали Елена.

На моих глазах выступили слезы.

Она сказала мне, что это слишком больно.

Мне было больно, потому что я не мог ее видеть.

Это все Елена.

Я причинял ей боль снова и снова.

Та ночь в горах, когда я солгал. Та ночь чуть не сломила меня. Все чувства, которые я испытывал к ней, обрушились на меня. Я не мог дышать. Я так сильно хотел ее, но мы не могли быть вместе из-за того, что ей пришлось сделать.

Ей пришлось убить меня.

Я застыл. Это было тогда…

Она была моей всадницей.

Я принял свой человеческий облик, когда добрался до входа в комнату.

Зелье всплыло у меня в голове, когда я ворвался в дверь. Мне было насрать на это зелье. Мне было наплевать на смерть. Я бы извинился и, наконец, поцеловал ее, даже если бы это было последнее, что я сделал.

Я натянул боксеры на задницу и побежал в ее комнату.

Я мог бы умереть, если бы она знала правду.

Я был по уши влюблен в нее.

Я открыл ее дверь. Она шмыгала носом. На ней была только футболка. Это сводило меня с ума, так как она едва прикрывала ее задницу.

Я схватил ее за руку. Тот же самый ток пронзил меня, как это было в баре и все те разы на горе.

Она нахмурилась, в мелких морщинках отразилось замешательство. Мои губы нашли ее губы.

Это было волшебство. Фейерверк. Так и должно было быть.

Поцелуй был жестким и лихорадочным. Не то, что я намеревался, но я изголодался по ней. Слишком много времени было потрачено впустую. Я мог быть с ней, но я боролся. Я боролся не с тем, с чем следовало.

Мысль о том, что Дент — это заклинание, исчезла. Мне было насрать.

Ее руки уперлись мне в грудь, но я не отпустил ее. Ей нужно было уступить. Это был я, настоящий я, а не тот гребаный мудак, который пытался оттолкнуть ее.

Моя рука удерживала ее голову на месте, и она была вынуждена встать на цыпочки. Она ударила меня кулаками в грудь. Мне было все равно. Я хотел, чтобы она поцеловала меня в ответ, но она сопротивлялась. Она укусила меня. Я поцеловал ее крепче. Она бы поняла, что я не из тех, кто легко сдается. Я хотел только ее. Ничего больше. Ничто не заставило бы меня отказаться от этого.

Ничто.

Сила, которая защищала ее, не отталкивала меня. Она хотела этого.

Ее тело расслабилось, и она поцеловала меня в ответ. Это было похоже на дозу самого лучшего наркотика. Ее тепло проникло в мои кости, успокоив все мои недомогания.

Я мельком подумал о зелье Дими, но не смог сосредоточиться на нем. Я мог сосредоточиться только на Елене. Я хотел, чтобы этот поцелуй длился вечно. Без нее здесь было бы пусто.

Ее руки запутались в моих волосах, и она застонала. Она хотела большего.

Я хотел большего.

Мои руки скользнули к ее талии и под рубашку, касаясь мягкой плоти ее задницы по направлению к бедрам. Я поднял ее, и ее ноги обвились вокруг моей талии. Я прижал ее к стене. Мне нужно было контролировать себя, но я этого не хотел. Я хотел только ее. Мое тело выгнулось навстречу ей, но поцелуй не прервался. Она тяжело задышала, когда мои губы оторвались от ее губ и переместились к нежной коже ее шеи. От нее пахло сладким медом и ванилью. Мне захотелось укусить ее, такая она была сладкая на вкус.

Желание было непреодолимым. Она была моим наркотиком.

Она застонала, когда я прижался к ней тазом. Это было похоже на рай, и я хотел ее прямо здесь и сейчас. Я не знал, сколько времени у меня осталось. Ее зубы нашли мое плечо и мягко оцарапали мою плоть. Она издала соблазнительный стон, который свел меня с ума.

Боль пронзила низ моего живота.

Все в моем теле напряглось, будто я собирался взорваться.

Я оборвал губы от ее кожи и отступил назад. Я попытался скрыть боль, но стон сорвался с губ, когда я потянулся к ней.

Это было заклинание Дими. Почему все это должно было укусить меня за зад? Когда же у меня будет гребаный перерыв?

Она была всем, чего я когда-либо хотел, и это я тоже испортил.

Я попыталась справиться с болью. Я прислонился к ее кровати, стараясь не напугать ее.

— Меня это не