Было около десяти, и в доме было темно.

Елены нигде не было видно. Сделав себе бутерброд, я проверил гараж. Ее машины не было.

Мой взгляд упал на что-то, накрытое серой простыней в углу. Я медленно стянул простыню, и мое сердце сжалось. Это был «Дукати».

Я думал, она продала его обратно Энди, но вот он.

Мысль о том, чтобы сесть за руль, промелькнула у меня в голове. Маячок предупредил бы отца, и он вернулся бы и снова избил меня, но мне было все равно. Я вошел и поискал ключи. Они не висели вместе со всеми остальными ключами. Я обыскал каждый дюйм дома. Где, черт возьми, они могут быть?

Телефон зазвонил из спальни, и я, не глядя, понял, кто это будет. Табита. Эта девушка была совершенно другого уровня.

Он умолк и тут же зазвонил снова. Я хмыкнул и пошел искать его в комнате.

Это был Джимми. Я ответил, и появилась его голограмма.

— Слава небесам. Где все?

— В походе, — растерянно ответил я.

— Ты не пошел с ними?

— Нет, — сказал я.

Я видел, что он был в Лонгботтомсе. Там было многолюдно и шумно.

— Чего ты хочешь, Джимми? — спросил я.

— Послушай, я перепробовал всех остальных. Никто не берет трубку. Блейк, она выставляет себя напоказ. Ты можешь приехать и забрать ее?

Я хмыкнул. Елена.

— Завтра в газетах ее голова будет насажена на пику. Она пьяна не в своем уме. Я умоляю тебя.

Она могла бы освободить меня. Здесь никого не было, и она была пьяна. Это был мой единственный шанс.

— Отлично. Я буду там через несколько минут.

Я не знал, почему согласился пойти, но встал и разделся. В одной руке я держал джинсы и рубашку, а в другой — кэмми.

Отец разозлился бы, увидев, что я ухожу, но ему было бы приятно, если бы он знал почему.

Как только я вышел из дома, зазвонил Кэмми.

Теперь они могли бы взять трубку?

Появилась его голограмма.

— Не искушай меня, Блейк.

— Елена напилась в Лонгботтомсе и выставляет себя дурой. Кто-то должен пойти за ней, а здесь никого нет.

— Ладно, тогда позвони мне, когда вернешься.

— Я уверен, ты увидишь это на своем телефоне, — сказал я с усмешкой.

Я преобразился. Это все еще причиняло боль.

Я добрался до Лонгботтомса за десять минут и приземлился на крыше. Место было битком набито.

Джимми не лгал. Там было множество репортеров и фотографировавшихся на кэмми людей.

Найти Елену было нетрудно.

Она танцевала на стойке бара, смеялась, невнятно произнося слова и выпивая рюмки. Какой-то парень поднялся, чтобы присоединиться к ней, и она поцеловала его.

Собственническая часть меня взяла верх, и я почувствовала вкус своего огня.

Сосредоточить. Ты не хочешь ее в таком смысле. Это заклинание.

— Елена, — закричал я.

Камеры повернулись в мою сторону. Гребаные идиоты.

— Расслабься, чувак. Выпей пару стаканчиков. Черт возьми, забери весь бар, — сказала она.

Она рассмеялась, увидев отвращение на моем лице.

Она произнесла гребаную речь, и толпа зааплодировала, поднимая бокалы. Она спустила еще шорты и снова поцеловала этого идиота. Она танцевала, выделывая движения, о которых я даже не подозревал, что она их знает.

Этого было чертовски достаточно.

— Убирайтесь с моей дороги, — сказал я, проталкиваясь сквозь толпу.

Этот идиот стоял позади нее, втираясь в ее задницу, и она рассмеялась над чем-то, что он сказал ей на ухо.

Я поднял ее и перекинул через плечо.

Все продолжали фотографировать, пока я выносил ее из бара.

— Любительница вечеринок! — закричала она.

Толпа подхватила скандирование.

— Заткнись на хрен, — сказал я ей. — Ты понятия не имеешь, что с тобой сделает завтрашний день.

— О, как будто тебе действительно не все равно, Блейк. И вообще, что ты здесь делаешь?

— Джимми звонил, ясно? Он волновался и умолял меня отвезти тебя обратно в поместье.

Снаружи было море щелчков фотоаппаратов и вспышек. Свет ослепил меня, и я, спотыкаясь, спустился по ступенькам.

— Блейк, Блейк, Блейк, — все они одновременно задавали вопросы.

Один из операторов встал передо мной. Я отобрал у него фотоаппарат и швырнул его на землю.

— Это чертовски много денег, придурок, — заорал он.

Она попыталась пощекотать меня, когда я проталкивался сквозь толпу.

— Ты не боишься щекотки? — спросила она, пытаясь приподняться, чтобы посмотреть мне в лицо.

— Нет, не боюсь, — сказал я. — А теперь заткнись на хрен.

В ту минуту, когда я оказался в достаточно большом проходе, я убедился, что кэмми был в моей левой руке, а правой схватил Елену сзади за рубашку. Я преобразился и взмыл в небеса. Мне пришлось уничтожить одежду, но неважно.

Было опасно пытаться трансформироваться подобным образом, удерживая кого-то, но заклинание удерживало Елену в моих когтях. Целой и невредимой. Я даже пару раз пытался открыть лапу, но она не открывалась.

Она пела у меня в лапе. Пение стало громче. Она была раздражающей.

Наконец в поле зрения появилось поместье, и я спустился, летя низко. У меня появилась идея. Как только я оказался над бассейном, мои когти разжались. Она с криком упала в воду. Я лежал в своей драконьей форме рядом с бассейном.

Она задыхалась и отплевывалась, когда выныривала, чтобы глотнуть воздуха. Неудержимо кашляя, она потянулась к бортику. Она была жалкой.

Она увидела меня, лежащего рядом с бассейном, и на секунду я увидел ее мать, королеву Катрину. Немного страха закралось в мою душу.

Она была зла.

— Ты такой засранец, Блейк!

На меня обрушилась волна воды. Черт! У нее снова был доступ к своим способностям.

Я покачал своей огромной головой, и вода забрызгала всю заднюю часть дома. Я думал о том, чтобы превратиться обратно до того, как это переросло в битву, и поместье превратилось в пепелище. Это научило бы моего отца не вмешиваться в мои дела.

— Да, не очень-то приятно, не так ли? — крикнула она, выбираясь из бассейна.

Ее одежда облегала тело, подчеркивая фигуру. Она была неплохо сложена. Мысли о том, что она прижимается ко мне, обнаженная, заполнили мой разум. Жар наполнил мое существо желанием. Непреодолимой потребностью.

Я не мог оторвать от нее взгляда. Образы наших тел слились воедино перед моим мысленным взором. Наши губы прижались друг к другу. Мои руки жали ее задницу. Так чертовски сексуально.

Мой взгляд продолжал блуждать от ее груди к бедрам, и я хотел знать, какова она на вкус. Я хотел услышать звуки, которые смог бы вытянуть из нее.