Закончив с водными процедурами, беру с полки чистое полотенце, вытираюсь, напоследок заматываю влажные волосы. Берусь за одежду, что выбрала для себя. Черные спортивные штаны, свободная футболка и легкая куртка, которую я пока не надеваю.

Выхожу из ванной комнаты, едва не столкнувшись с Куртом.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю подозрительно.

– Собирался и к тебе вломиться, – Курт сверкает улыбкой. Скептически выгибаю бровь, неотрывно глядя на него. Курт вздыхает. – Да просто мимо проходил.

– Где Сейдж? – спрашиваю, выглядывая из-за его плеча и замечая только Зака, по-прежнему спящего сидя на диване.

– Спит, – говорит парень. Затем добавляет: – Врач поставил ей укол обезболивающего и ушел.

Укол? Откуда у них вообще взялось обезболивающее?

Спрашиваю совершенно другое:

– Нейт еще не пришел?

– Нет.

– Ты что-нибудь знаешь об этом месте и об Алистере, или как его там?

– Нет, – повторяет Курт. – Нейт и Килиан обычно занимались, – он хмурит брови, подбирая выражение, – налаживанием контактов. Я всегда оставался в муравейнике, когда они уезжали. Лишь пару раз Килиан брал меня к Уайету, пока Нейт занимался поиском других групп.

То, как Курт спокойно говорит про Килиана, заставляет тлеющие в груди угли разгораться с новой силой. Сжимаю пальцы в кулаки, чтобы удержать тянущиеся к груди руки.

– Давай дождемся Нейта, думаю, он сам все расскажет, – не замечая моего состояния предлагает парень.

Согласно киваю и отхожу в сторону, пропуская Курта в ванную, направляюсь к дивану, сдвигаю к краю вещи и сажусь рядом с Заком. Надо дождаться Нейта.

Закрываю глаза и закусываю нижнюю губу, ощущая, как в глазах закипают слезы. И зачем только Курт вспомнил про Килиана? Нет, дело не в том, что я забыла. Ничего подобного. События прошедших дней помогли мне отгородиться от последних воспоминаний о нем. О его непоколебимости даже в тот момент, когда он понял, что я сделаю в следующую секунду.

Она – моя слабость.

Не в силах больше с этим бороться, поднимаю левую руку и прижимаю ладонь к груди, крепко стискивая футболку в кулаке. Будто это поможет закрыть зияющую там рану. Не помогает. Но я давлю все сильнее и сильнее. Кончиками пальцев правой руки стираю слезы, прорывающиеся даже сквозь опущенные ресницы.

Однажды он сказал мне, что я слабая. Именно такой я себя и ощущаю. И у меня нет ресурсов, чтобы стать сильнее. Я не одна. Ни на минуту не остаюсь одна, но я одинока в своих страданиях. Говорить о произошедшем с Нейтом у меня нет никаких сил. Разговоры только разбередят души, но ничего не решат. Они не вернут нам… его.

Тихий скрип входной двери привлекает внимание, и я поспешно убираю руку от груди, проверяя, все ли слезы успели исчезнуть. Поворачиваюсь, ожидая увидеть Нейта, но никак не того, кто стоит на пороге и сверлит меня холодным взглядом.

"Это невозможно!" – вопит мое сознание. – "Он должен быть мертв!"

Сердце колотится, а руки подрагивают, но это не мешает мне схватиться за пистолет и направить дуло в лицо человека, стоящего передо мной.

Глава 11

Подскакиваю с дивана, продолжая целиться в ненавистного человека, стоящего на пороге.

– Лав, опусти оружие, – жестко приказывает Нейт, заходящий следом.

– Ты шутишь? – вскрикиваю я, отчего просыпается Зак.

– Какого хрена? – доносится со стороны ванной голос Курта, но я даже не оборачиваюсь.

Смотрю прямо на Доминика, сверлящего меня в ответ напряженным взглядом. Руки его при этом опущены, мужчина не делает попыток достать висящий на поясе пистолет и защититься. Если он думает, что это ему поможет, и я не выстрелю в безоружного человека, что ж, он глубоко ошибается.

– Лав! – слышу сталь в голосе Нейта, который сейчас так похож по звучанию на…

Нет!

Я не буду о нем думать. Не сейчас.

– Почему ты до сих пор жив? – выплевываю вопрос, буквально ощущая, как яд капает с подбородка, прожигая дыру в полу.

Скоро я провалюсь в преисподнюю. Но сначала захвачу этого урода с собой.

– Я неплохо ориентировался в пещерах, – спокойно говорит Доминик, и я понимаю, что забыла, как звучит его голос. Зато голос его ублюдочного дружка Дага помню до сих пор. – Когда военные нагрянули с визитом, я был недалеко от одного из выходов. Мне удалось сбежать.

– А какого черта ты делаешь здесь? – требую я.

– Он мой гость, – произносит мужчина, заходящий в дом вслед за хмурым Стивеном. – Так же, как и вы. Опусти пистолет, и мы спокойно все обсудим.

Ощущаю, как меня окутывает невероятное спокойствие, только я не могу понять, почему это происходит. А затем мне вдруг кажется таким глупым, что я стою тут, направив пистолет в лицо ни в чем неповинн…

Встряхиваю головой, переводя взгляд на вновь пришедшего. Высокий, широкоплечий, с темными волосами и яркими зелеными глазами, выделяющимися на загорелом лице. Щеки покрывает минимум трехдневная щетина.

– Прекрати! – сквозь стиснутые зубы прошу я.

– Опусти пистолет, – все тем же умиротворенным голосом настаивает он.

С большой неохотой убираю оружие за пояс брюк, в любой момент готовая снова выхватить его. В этот же момент спокойствие отступает, и я чувствую прежнее волнение и неверие, что и при первом взгляде на Доминика. Черта с два я буду чувствовать себя спокойно в его присутствии.

Кошусь на Зака, который настороженно наблюдает за происходящим.

– Я так понимаю, ты – Лав? – спрашивает зеленоглазый.

Бросаю быстрый взгляд на Нейта. Что он наговорил ему обо мне?

– Да, – отвечаю я. – А ты Алистер?

– Верно, – подтверждает мужчина. – Поговорим на кухне?

Не дожидаясь ответа, он, Стивен и Доминик уходят в сторону кухни. Смотрю на тех, с кем проделала весь этот путь.

– Что происходит? – произношу негромко, обращаясь к Нейту. – Надеюсь, ты не забыл, что он сде…

– Я ничего не делал! – поворачиваюсь на голос Доминика, стоящего на пороге кухни. – Если ты забыла, это Даг застрелил Килиана. У меня никогда не было с ним никаких счетов, в отличие от Дага.

Не вижу смысла поправлять его ошибку. Сейчас не имеет значения, что Килиан не умер тогда. Его нет сейчас.

– Но ты и не возражал, – не скрывая враждебности, бросаю я.

На это Доминик лишь пожимает плечами, разворачивается и уходит.

Сверлю Нейта недоверчивым взглядом. Он направляется ко мне, останавливаясь почти вплотную. Произношу одними губами, чтобы не слышал никто, кроме него:

– Скажи мне, что ты не рехнулся, чтобы доверять ему.

Глаза Нейта полны неодобрения, будто он не может поверить в то, что я могла про него такое подумать. Твердо