Глава 8. Забурлило

***

Как это ни странно прозвучит, но все «бурление» началось с самого верха, а не снизу, как обычно. Едва докладная записка наркомата иностранных дел об организации выезда делегации в Североамериканские Соединенные штаты с агитационной целью оказалась на столе у Сталина, как тут же последовал вызов в Кремль наркома Молотова.

Вячеслав Михайлович оказался в приемной уже глубокой ночью, когда закончился очередной тяжелый день войны, и наступила короткая передышка.

- Вы, хорошо поработали, товарищ Молотов, - одобрительно прогудел Верховный, как и всегда в последние дни, застыв у карты военных действий. – Уверен, что простые американцы не понимают характер современной войны и тот масштаб тяжких испытаний, которые выпали на долю советского народа. Напомнить об этом, будет очень правильным, а, главное, своевременным делом. Как только мы добьемся сочувствия общественности – обычных людей, американское правительство обязательно зашевелится быстрее. А то мы до сих пор слышим от них лишь пустые уверения в поддержке, простая болтовня, от которой нам не холодно, не жарко.

Молотов, стоя у стола, молча кивал. Ему, как наркому иностранных дел, все это было особенно хорошо знакомо. Действительно, пока Советский Союз истекал кровью и враг рвался к сердцу страны, они лишь десятками получали правительственные телеграммы и депеши со всех концов мира с уверениями в поддержке. Поразительно, но единственной странной на сегодняшний день, то есть на середину июля 1941 года, которая оказала им реальную и безвозмездную помощь, была Монголия. Эта крошечная страна со средневековой экономикой и небольшим населением уже за первый месяц войны собрала почти триста килограмм золотых украшений, поставила на фронт более шестисот тонн мяса скота, передала почти двадцать тысяч лошадей! Поневоле задумаешься, кто настоящий союзник, а кто так – с боку припеку.

- Вячеслав Михайлович, вам надлежит в самые короткие сроки заняться всей организацией. Через два месяца, максимум через два с половиной, советская делегация с тщательно подготовленной программой мероприятий должна выехать сначала в Североамериканские соединенные штаты, затем в Великобританию. Я не говорю об открытии второго фронта, но нам срочно нужны поставки военной техники – танки, самолеты а, главное, грузовые автомобили.

Он вопросительно посмотрел на Молотова. Мол, все понял? Тот сразу же раскрыл бумажную папку, что все это время держал под мышкой, и положил ее на стол. Вытащив из нее пару листков, протянул Сталину.

- Я взял на себя смелость подготовить предварительный список членов делегации, а также набросал перечень некоторых мероприятий – встречи с коллективами американских предприятий, преподавателями вузов, сотрудниками учреждений и ведомств.

Знакомясь с документом, Верховный то и дело многозначительно хмыкал. Судя по тону содержимое ему нравилось.

- … Старший лейтенант Колобанов Зиновий Григорьевич… герой-танкист, двадцать два подбитых танка лично и сорок три в составе взвода… Хороший пример советского война, - он поднял взгляд, одобрительно кивая при этом. – Американские рабочие должны видеть, как умеют сражаться советские воины. Это хороший выбор, товарищ Молотов.

Отдельно Сталин остановился на фигуре советской актрисы Любови Орловой, к которой всегда питал самые нежные чувства. Вот и сейчас на его губах заиграла легкая улыбка. По ее кандидатуре у него тоже не было никаких возражений. Зная пристрастие простых американцев к женским образам, воспетым Голливудом, фигура Орловой несомненно вызовет не просто интерес, а фурор. Последнее позволит придать делегации не только мужественный, но и одновременно женственный ореол.

- Гм…, - вдруг споткнулся он на следующей фамилии. - Старинов Михаил Ильич… Детский фонд обороны… Гм… Хорошо.

Верховному явно понравилась эта идея. Он даже несколько раз повторил «Детский фонд обороны», словно проверял, как это звучит на слух.

- …Товарищ Сталин, уже открыт специальный расчетный счет, куда перечисляются средства. Я проверил: на сегодняшний день прислано около ста тысячи рублей.

Сумму Молотов выделил голосом. Размер перечисленных средств, и правда, впечатлял. На поступившие деньги уже сейчас можно было построить средний танк Т-60, а то и два.

- Так, Вячеслав Михайлович, - Сталин решительно отложил в сторону листок. – Этому почину дать «зеленый свет». Проследите, чтобы наша печать, партийные и советские органы приложили максимальные усилия для освещения данного почина. Повторяю, максимальные усилия! И первый танк обязательно назвать, как попросили, - «Малютка». Этому пионеру отправим благодарственную телеграмму за моей подписью. Еще раз, как его зовут?

Нарком тут же напомнил.

- Так… Старинов, Старинов. Очень знакомая фамилия, - вдруг задумался хозяин кабинета. – Где-то я уже ее встречал…

В задумчивости несколько раз прошелся вдоль стола. У самой стены неожиданно остановился, и резко повернулся к книжной полке, где зашуршал бумагами.

- Вот! – в его руках оказался плакат с суровой женщиной, которая уже стала узнаваемой в войсках и тылу. – Художник – М.И. Старинов. Михаил Ильич? Однофамилиц? Так…

Через несколько минут Сталин уже держал телефонную трубку у уха.

- Александр Николаевич, - с той стороны у аппарат был его секретарь, Поскребышев. – Разузнайте, имя и отчество автора плаката «Родина-мать зовет». И возраст…

***

Молотов начал действовать, едва оказавшись в своем кабинете. Поручение Верховного было недвусмысленно и конкретно: немедленно готовить делегацию к выезду в Североамериканские соединенные штаты, и начать следовало с того самого пионера Старинова.

- Весьма необычный молодой человек. Даже любопытно стало, каков он на самом деле, - бормотал нарком, ища по справочнику нужный телефон. Михаил Старинов, как следовало из докладной записки, проживал в самой глуши, в Мордовской автономной социалистической республике, а, значит, звонить следовало в местный обком. – Наш пострел прямо таки везде поспел… И, как выяснилось, нарисовал плакат «Родина-мать зовет»…

Плакат, и правда впечатлял. Вообще, удивительно, как простому мальчишке удалось так выразительно изобразить непреклонный женский образ, символизирующий собой всех матерей огромной страны. У плаката была свой особая энергетика, которая никого не оставляла равнодушным. Каждый, кто смотрел на него, видел что свое, очень близкое, особенное – родные черты сестры, матери или бабушки, призыв сражаться до самого конца, надежду и любовь.

Как рассказывали военные корреспонденты, многие бойцы носили эти плакаты с собой. Считали из своеобразными защитными оберегами: танкисты вещали в боевых машинах, летчики крепили на приборных панелях. Женщинам на плакатах давали имена, словно иконам.

- … Очень интересный подросток, - вновь