ведь нашел куда залезть! – злился командир, буравя взглядом телефонную трубку. – Нет бы в вагон пролез, а он, подлец, прямо в изделие забрался – в кабину! Теперь шум до небес поднимется, начнут копать. Хорошо, если отписаться удастся, а может и не получиться…

Многократно проинструктированный перед заданием, лейтенант прекрасно понимал, что случилось чрезвычайное происшествие. Наверняка, из наркомата вышлют специальную группу для расследования этого случая, а, значит, весь график пути полетит к черту. Когда они тогда до фронта доберутся, где эта техника, кровь из носа, еще вчера должна была быть?!

Наконец, Строгов решил докладывать. Пусть задержанный мальчишка и случайный нарушитель, но инструкции все равно никто не отменял.

- Товарищ лейтенант?! – за дверью будки внезапно раздался нетерпеливый стук. Судя по голосу, стучал один из подчиненных. – Вам нужно на это посмотреть! Товарищ лейтенант?!

Облегченно выдохнув, Строгов положил трубку. Радуясь про себя, что так и не пришлось звонить. Небольшая передышка произошла..

- Что случилось?!

- Вот! – у рядового на лице застыло какое-то странное выражение лица – смесь смущения и растерянности. Никогда такого не видел. – У задержанного за пазухой нашли. Спер, наверное…

- Ух-ты! «Генеральский» хронограф…

Лейтенант взял большие, просто огромные, наручные часы с широким черным кожаным ремешком. Настоящий «генеральский» хронограф Кировского завода, сразу же отметил. Тридцать восьмой год выпуска, ограниченная серия только для высшего командного состава, отчего и получили такое прозвище – «генеральский» хронограф. Для него, лейтенанта государственной безопасности, такие часы недосягаемая мечта, а что тогда говорить про обычного пацана?! Получается, украл?! У генерала?! Это еще одно чрезвычайное происшествие! Это даже не чрезвычайное происшествие, а настоящая задница! У них тут оказывается целый урка, у генерала снявший часы.

- А может и не дурак, вовсе, - встал Строгов с места. Поправил кобуру, оправил гимнастерку и вышел наружу. – Каргалов, проверь-ка еще раз посты. Не нравится мне все это, - он неопределенно махнул рукой. Мол, предчувствие нехорошее. – Давай, одна нога здесь, другая там.

Боец, козырнул, и убежал. Лейтенант же направился к задержанному. Пришло время поговорить: и о проникновении в охраняемый эшелон, и о ценных «генеральских» часах.

Нарушителя за неимением специального места для задержанных закрыли в полупустом вагоне с углем, а у раздвижной двери поставили двоих часовых.

- Это еще что такое? – с недоумением протянул Строгов, приближаясь к вагону. – Непорядок…

У того самого вагона стояло не двое часовых, а едва ли не два десятка. Кроме бойцов охраны заметил и личный состав батареи почти в полном составе. Кажется, даже сам командир батареи капитан Флеров здесь был. Это, вообще, из ряда вон выходящее происшествие! Нарушение приказа о маскировки!

Прибавил шаг, одновременно, прислушиваясь к доносившимся до него голосам.

- … Во дает, малец! Во дает! – восхищался кто-то из бойцов, хлопая себя по груди. – Надо же…

- … Представляешь, а этот шарики сломал?! Ха-ха-ха! – ржал его сосед, утирая слезы. – От подшипника шарики?! Наш сломал… Ха-ха-ха!

- Давай, еще, паря! Еще свой анекдот рассказывай! Только про немцев давай!

- Нет, про баб давай! – это уже донеслось с другой стороны, от артиллеристов. Там рыжий боец особенно надрывался. – Про баб, давай! Уж месяц не видел, хоть послушаю про них…

- А про нас, артиллеристов, есть?

Лейтенант удивленно вскинул голову. Ему показалось, но это был голос капитана Флерова. Похоже, и сам командир батареи участвовал в этом странном действе. Это уже ни в какие ворота не шло! Наглецы, устроили тут «концерт по заявкам трудящихся» - сидят анекдоты травят!

Строгов поправил фуражку и, едва ли не чеканя шаг, пошел по перрону. По пути бросал на бойцов совсем не добрые взгляды, тут же заставляя их вытягиваться и вставать по стойке смирно.

- Что здесь происходит?! Часовой, почему посторонние рядом?! Что еще за разговоры с задержанным?! – не давай никому опомнится, ворвался он в толпу бойцов. – Молчать! – рявкнул на рябого бойца с винтовкой, стоявшего у самого вагона. Тот явно что-то пытался сказать в свое оправданье, но после окрика испуганно съежился. – Товарищи бойцы, разойтись по местам! Что за демаскировка в условиях военного времени?! Бегом, марш! А вы, горе-часовые, открыть дверь! Сам поговорю с этим шутником.

Пока часовые возились с запорами на двери, к Строгову подошел капитан Флеров. Погодки, за время пути они крепко сдружились, отчего и общались запросто.

- Олег, ты бы помягче с ним. Нормальный вроде пацан, - Флеров кивнул на вагон. – А такие смешные истории знаешь, что просто держись.

Видя, что лейтенант молчит, капитан продолжил:

- Говорю, тебе наш человек, советский школьник, пионер. В школе стенгазету ведет. Смотри, что у него было.

Дал товарищу небольшой лист бумаги, напоминающую справку. Оказалась, и правда, справка. В ней говорилось, что предъявитель сего документа, Михаил Ильич Старинов, ученик девятого класса Маресьевской школы Инсарского района Мордовской автономной советской социалистической республики, является корреспондентом школьной газеты «Жизнь ученика». Внизу листка стояла школьная печать, и подпись директора школы.

- Это ни о чем не говорит. Всего лишь бумажка. Если есть печатная машинка, можно и не такое напечатать. Я тебе прямо сейчас таких ворох напечатаю, от настоящих не отличишь. И чего я тебе объясняю, сам же все знаешь, - буркнул Строгов, отмахиваясь от товарища. – Меня больше волнует другое: откуда этот пацан раздобыл генеральский хронограф.

Вытащил из нагрудного кармана те самые часы, что нашли у нарушителя. При первом взгляде на механизм у капитана тоже лицо вытянулось от удивления. Он даже пару раз бросил взгляд на свои часы, которые были совсем простенькими, ни чета увиденным только что. И сравнение было совсем не в его пользу. Если их рядом положить, то точно будут, словно работяга от станка и холеный принц.

Флеров осторожно взял хронограф.Внимательно осмотрел циферблат, механизм подзавода, роскошный кожаный ремешок. И только после этого вынес точно такой же вердикт:

- Точно «генеральские»! У генерала Волшина, начальника нашей Артиллерийской академии, точно такие же часы. Помнится, на седьмое ноября рассказывал, что ему их в Кремле вручали после успешных маневров в 1938 году. Даже с памятной гравировкой…

И тут они оба переглянулись. Похоже, им пришла в голову одна и та же мысль – на «генеральском» хронографе должна быть гравировка. Флеров вопросительно посмотрел на лейтенанта. Ведь, тот сейчас главный: он лейтенант государственной безопасности и, вдобавок, при