Шрифт:
Закладка:
— Ну, что, передохнем? — поинтересовался я, когда мы дошли до упора, так ничего и не обнаружив.
— Давай, — согласилась Лена и жалобно добавила. — Кушать хочу.
— Угу, опять без ничего пришла? На прогулку что ли собиралась?
— Я воду взяла, и печенье, — вздохнула девушка, потроша свой рюкзак.
— Чего оглядываешься?
— Думаю, куда сесть, ноги гудят.
— Стели рюкзак и падай на него, больше никак, — предложил я и первым подал пример.
Мы с относительным комфортом разместились в конце тупика. Я достал пирожки, воду, Лены вытащила печенье и свою бутылку.
— С картошкой или с капустой? — уточнил я, разворачивая промасленную газету и сглатывая слюну. Оказывается, я тоже проголодался.
— С капустой.
— Держи, — вздохнул я печально и проводил взглядом свою любимую начинку.
— Давай обратно меняться, — предложила Лена, заметив мои страдания. — Отдавай мне с картошкой, держи, капустный человек.
— А давай, — я не стал выделываться и отнекиваться.
Ну, люблю я пироги с капустой, и не готов ими делиться ни с кем. Смачно откусив первый кусок, от души поблагодарил про себя бабульку-продавщицу, у которой с утра затарился. Не пожалела начинки, да и тесто пышное, вкусное.
— М-м-м, не хуже, чем у бабушки, — пробормотала Лена с набитым ртом.
— Уг-ам, — подтвердил я, впиваясь в остатки пирога и жалея, что купил так мало.
— Слушай, а пошли сегодня вечером погуляем, ты как? — неожиданно для самого себя предложил я девушке.
Хотя чего уже тут неожиданного: пусть лучше это непоседливая Лара Крофт будет на моих глазах, чем я опять где-нибудь внезапно её обнаружу. Так-то оно надежней будет и спокойней для меня.
— Я? Я не против, — Лена удивилась, но согласилась сразу. — А куда?
— А никуда, — проглотив последний кусок и с сожалением глядя на пустой бумажный кулек, вздохнул я. — В том смысле, что мы с тобой возьмем одну из схем, и пройдемся по городу, внимательно разглядывай дома.
— А что искать будем?
— Звезду этого… как его… — память на сложные имена у меня всегда была избирательной.
— Бахмута?
— Точно! Не зря же твой отец показывал мне орден-обманку.
— Почему обманку? — удивилась девчонка.
— Ну, Лен, ну что ты, вспомни, как выглядит тот значок. Где ты видела советские награды с жезлами и змеями.
— А, ты про это, я и забыла, если честно. Ну да, ты прав, — задумчиво протянула девушка. — И ты хочешь поискать эту звезду или кадуцей?
— И кадуцей, и звезду, и вообще, все, чем украшены старые купеческие лома. Честно говоря, никогда не обращал внимания на каменные узоры. Точнее, не придавал значения. Ну голова и голова, или там гроздь винограда. А выходит, в городе могли спрятать кучу тайных знаков для своих. Если Николай Николаевич прав, и город строили под масонов, то и звезда Давида, как символ, тоже должна быть. Как думаешь?
— Ну, папа просто рассказал легенду, которую кто-то из его знакомых историков выдвинул. Но она не нашла ни у кого отклика.
«Ну, еще бы, в советское-то время, — подумалось мне. — Собственно и в мое-то это всего лишь одна из версий. В основном склоняются к тому, что князь Воронцов просто-напросто построил город именно на подземелье, когда его обнаружили. Ну и приспособил нулевой этаж, так сказать, под нужды своих собратьев по ложе. Но версия тоже не доказуемая».
В любом случае, никто за все годы так и не выяснил точно, кто из древних все-таки построил эти тоннели и для чего. Я вздохнул и поднялся.
— Ты чего, Леш? — Лена посветила на меня, пытаясь понять, чего я вдруг подскочил с места.
— Руки сполоснуть надо. Да и пора выдвигаться дальше. Не до ночи же тут бродить, — я протянул девушке ладонь и помог ей подняться.
Мы чуть отошли от нашего привала и полили друг другу на руки из фляжки. У меня не оказалось ни салфетки, ни полотенца. Я уже хотел по традиции стряхнуть капли и досушить о штаны, когда Лена наклонилась и вытащила из своего рюкзака какую-то тряпочку, которая оказалась широким носовым платком.
— Вытирай, — как-то уж совсем по-женски вздохнула девушка.
Я прямо-таки представил, каких усилий стоило девчонке сдержаться и не закатить глаза от возмущения, когда она поняла, обо что я хочу вытереть руки насухо. Ну, а что делать, такова суровая мужская се ля ви.
— Спасибо, держи, — я вернул Лене импровизированное полотенце и начал собирать свой рюкзак.
Моя попутчица, высушив свои ладошки и тщательно протерев каждый пальчик, тоже подошла и принялась упаковывать свой вещмешок.
В какой-то момент показалось, что я что-то услышал. Я разогнулся и замер, вслушиваясь тишину подземелья.
— Леш, ты чего? — удивилась девушка.
— Тихо… Слышишь?
— Нет, а что ты…
— Тихо, — перебил я ее. — Слушай, — я отодвинул рюкзак, подобрался к стене и приложил ухо.
— Леш, что там? — прошептала Лена, и последовала моему примеру.
Так мы и застыли минут на пять в коленопреклоненных позах, прилипнув к кирпичной кладке.
— Что это? — шепотом спросила девушка.
— Не знаю, — также тихо ответил я. — Но там точно кто-то есть.
Внутри этой непонятной башни, которой заканчивался тупик, и вход в которую мы так и не нашли, что-то происходило. Сложно было определить, что за звук раздавался за толстой стеной, но он был какой-то равномерный что ли, с одинаковыми паузами между ударами. Словно кто-то долбил по стене чем-то тяжелым.
— Черт, там, похоже, кладку рушат, — прошептал я.
— Что делать будем? — охнула Лена.
— А что мы можем? Мы даже вход не нашли…
— Черт, черт! — выругался я, продолжая слушать. Неужели нашли-таки сокровища Юсупова? Или золото? Интересно, кто такой ушлый и умный оказался?
— Леш, надо что-то делать, ну правда, мы же не можем вот так сидеть и просто слушать, — девчонка начала нервничать.
— Что ты предлагаешь?
— Я… я не знаю… — растерялась комсомолка, спортсменка и просто красавицы. По глазам вижу, первым делом подумала про милицию, но озвучивать вслух глупую мысль не
