— Наверно, — неуверенно улыбнулся Алан.

“Интересно, а в этом мире есть балерины?” — тут же подумала я, но долго останавливаться на этом вопросе не стала. Меня интересовало другое.

— И в чем предназначение Отиса? — с любопытством спросила я.

— Открывать человеческие души. Нет смысла тратить силы на что-то иное. Должного эффекта это не даст, а ресурс будет потрачен.

— Я этого не знала, — призналась я и тут же воскликнула, — так вот почему у модисток были целые тома энциклопедий!

— Да, они собирают знания и умения годами, практически с рождения.

— Странно, что-то я не заметила, чтоб Отис хорошо понимал людскую психологию, — задумчиво проговорила я.

Алан хохотнул.

— Это потому, что он ее не проявляет сейчас. Не считает нужным.

— Постой, а как тогда в столице, где я побывала, все летают? Не может же быть у стольких людей предназначение к полетам.

— Они всего лишь растрачивают свои силы на глупости, не задумываясь о будущем. Когда-то им предстоит столкнуться с тем, что силы иссякнут. Не каждый способен подобное выдержать.

Я снова задумалась. Страшно представить, чем заканчивается такое “магическое разорение”. И все же никак не могла понять принципов, по которым можно пользоваться магией. Разве это не то же, что у нас описывают в сказках? У тебя есть сила или дар, и ты, ни о чем не думая, пользуешься ими направо и налево, когда пожелаешь. Ну может еще немного поучишься, чтоб не поставить кому-нибудь фингал, а то и вовсе разрушить чужой дом. Но как оказалось все непросто. Как много я еще не знала о магии! Чуть помолчав, снова спросила, пытаясь окончательно разобраться в интересующем вопросе:

— Постой, я не поняла. Если летать — это глупость, но на нее можно потратить силы, тогда почему их нельзя потратить на улучшение поместья, пусть и не в должной мере?

— Представь, что полет, это как вырастить одно единственное растение. Потратить всю свою магию на взращивание одного единственного поля — глупая затея. Ты так не думаешь?

— Ты прав, — протянула я. Сравнение было довольно доходчивым. Не сдаваясь, тут же придумала иное решение проблемы. — Но разве не проще ему было бы служить при дворе со своими знаниями? А сюда для управления нанять человека?

— Ты забываешь одну вещь. Королевство совсем недавно заключило перемирие. После всех перепалок с другими королевствами наше пострадало больше остальных. Сейчас нелегко нанять не только управленца, но и устроиться на службу. Даже король не в состоянии оплатить работу всех желающих. Единственное, что поможет восстановить былую мощь королевства — поднимать разоренные хозяйства, а таких немало.

— Как все сложно, — вздохнула я.

И все же мне стали понятны действия Отиса. Он был обеспокоен не только своим материальным положением, но и старался помочь всему королевству через свое небольшое хозяйство. Это заставило меня взяться за работу с еще большим рвением.

Первые всходы были встречены аплодисментами мужчин. Они радовались не меньше меня таким маленьким достижениям. Признаюсь, я и сама оживала вместе с домом, расцветала словно роза, слыша не только похвалы, но и видя результаты своего нелегкого труда. Чем больше времени проводила с растениями, тем, казалось, легче воспринимала окружающую действительность. За работой мысли упорядочивались, на душе наступал покой, все больше появлялось желание творить.

После сбора первого урожая я и вовсе воспряла духом, перестала думать о магии. Ну может только иногда, видя, как непросто жителям поместья добиваться результата, появлялась легкая грусть от невозможности сделать больше. А сделать больше можно было только одним способом — применив ту саму магию. Но даже понимание того, что я никогда не сравнюсь с теми, кто ею обладает, не могло заставить меня перестать гордиться своими успехами и скромными достижениями.

И вот однажды, когда очередной раз была с Аланом, он поинтересовался:

— И давно ты магичешь?

— Чего? — искренне не поняла я.

Мы много разговаривали с ним. Я уже успела рассказать свою историю попадания в этот мир. Знал он и то, что во мне нет ни капли магии, и тут такой неожиданный вопрос.

— Посмотри какие огромные растения вымахали, — кивнул он в сторону моего огорода.

— Еще бы, — смотря на свои грубые, покрытые мозолями, совсем неаристократичные руки, сказала я. — Столько труда вложила.

— Труда и правда много, — подтвердил он, — вот только и я немало вкладывал его в поле, а урожая меньше твоего собрал.

— Так это и есть магия? — рассмеялась я. — Что-то я ее себе иначе представляла. На Земле это заботой называется.

И все же что-то незримое, а возможно обычное любопытство, потянуло меня подойти к кусту роз, на разбитой позади дома клумбе. Рука сама собой потянулась и погладила нежные, словно бархатистые, лепестки полураспустившегося бутона. Внезапно он повернулся ко мне, будто я была источником света, и распустился полностью. От неожиданности отдернула руку, чувствуя какое-то странное тепло в кончиках пальцев. Побежала к огурцам, росшим на огородной грядке. Стала поглаживать шероховатые стебли, иссушенные солнцем. Растение вытянулось, окрепло. Я с горящими глазами обернулась к Алану.

— Магия! Это и есть магия! — восторженно воскликнула я, и со смехом закружилась на месте.

Растения тянулись ко мне со всех сторон, подпитываясь моей энергией, ничуть не хуже, чем обычным удобрением. Алан, улыбаясь, следил за моей безудержной радостью. Только на миг мне показалось, будто тень набежала на его лицо, но он быстро взял себя в руки и присоединился ко мне, разделяя внезапно свалившееся на голову счастье.

Вечером, сидя в спальне перед зеркалом, я медленно расчесывала длинные густые волосы. Как щетка из натурального ворса пыталась распутать непослушные волоски, так и я старалась навести порядок в своих мыслях. После сегодняшнего открытия это было сделать непросто.

Во мне была магия. Это новое знание вмиг сделало меня другой, более уверенной что ли. Сколько бы ни говорила, что меня устраивает быть не такой, как все, но все же внутри чувствовала, что не дотягиваю до уровня всех тех, в чьих жилах с рождения уже текла не только кровь, но и магия. Сейчас же стала с ними на одну ступень, и волна спокойствия окутала меня. Мне больше не нужно доказывать, что я не хуже. Скажу даже больше, благодаря своему труду с уверенностью могла сказать, что была во многом даже лучше всех тех, кто не ценил то, что имел по праву рождения.

И все же было удивительно, что умение взаимодействовать с растениями на каком-то интуитивном уровне было моим предназначением, ведь раньше я контактировала только с бездушными машинами. Может это мой урок?