— Вы это тоже считаете проклятьем Торстенов? — уточнил он, озадаченно наблюдая, как козетка деликатно переставила ножки и чуть-чуть придвинулась в нашу сторону.

— Нет, это наследство от матери-основательницы. Говорят, возле нее всегда оживала мебель, — пояснила я.

Вообще-то, обычно одержимая мадам обитала в каминном зале, но непуганых Торстенов, по всей видимости, решили не шокировать живой мебелью и козетку спрятали в чулан. Когда вернут, она полгода будет скрипеть пружинами и мстительно царапать ножками паркет. Такая нервная дама! На нее зимой как-то неудачно приземлил зад королевский советник… Филей у него заживал пару седмиц. Душевная травма, подозреваю, проходила дольше.

— Можешь оставаться с мадам, а я пошла, — объявила ему.

— Какой мадам? — не поняла Закари.

— Четвероногой. — Я ехидно кивнула в сторону еще чуток подвинувшейся, но немедленно замершей козетки.

Дверь не открылась. Ручка спокойно опускалась, но это ровным счетом никак не помогало выбраться из чулана. «Умный» замок, вредитель местечковый, нас запер.

— Зараза, открой! — приказала я, подняв голову к потолку, хотя это не имело никакого смысла. Магия не лилась с потолка, а витала в воздухе, ей без разницы, но мы все дружно зачем-то задирали головы.

Впервые с того момента, как получил магическое имя, «умный» замок отказался мне подчиняться.

— Я думал, что ты здесь всех укротила, — съехидничал Закари.

— Козетку не укротила. — Мы обменялись неприятными улыбками, и я снова приказала: — Зараза, немедленно отопри!

Никакой реакции. С самым мрачным видом я щелкнула пальцами, призывая светлое заклятье, которое вредного призрачного управдома почему-то пугало настолько, что он предпочитал сотрудничать… В воздух вырвался и разлетелся в разные стороны черный дымок.

— Так… — В недоумении я посмотрела на пальцы и щелкнула еще раз.

— Что ты пытаешься сделать? — сморщился Закари.

— С ума сойти! — пробормотала я, вертя в руках костяной медальон с искусно вырезанным древом жизни.

— Не торопись, Варлок. В этом чулане уже есть одна сумасшедшая, — хмыкнул Закари и указал на козетку. — Свихнуться всегда успеешь.

Я одарила его выразительным взглядом и потрясла украшением:

— Медальон твоей матери действительно работает.

— Добро пожаловать в мир чудесных открытий, — в точности повторил Торстен мою фразу.

И ведь не ответишь никаким заклятьем! Без светлой магии наши с ним силы были неравны. Скажу больше, он меня скрутит за секунду в какой-нибудь веселый бублик. Даже «умный» дом и тот перестал опасаться.

— Уже пожаловала и мне тут у вас не нравится. — Я попыталась снять подарок, но застежка запуталась в волосах и драконов кулон повис на волосах. — Торстен, помоги, иначе придется кого-нибудь позвать на помощь.

— Закари, будет так любезен, пожалуйста, спасибо, — выдал мне весь свой небогатый запас вежливых слов Торстен, хотя сам-то ими пользовался исключительно редко. Мне вообще впервые удалось услышать вчерашним вечером. Клянусь, жизнь поделилась на до и после.

— И мы опозоримся на весь замок, — напомнила я.

— Я не планирую сюда возвращаться.

— «А давайте после выпуска Закари поживет в башне Варлок. Здесь есть чему поучиться», — передразнила я отца, напомнив о вчерашнем застольном разговоре. — Обещаю, все узнают, почему мы оказались заперты в чулане.

Скривившись, он помахал рукой, мол, разворачивайся. Святые демоны, ведь знаю, что спиной к Торстену повернется только отчаянный оптимист и понадеется, что он не начнет колдовать! От ощущения сильной темной магии, словно погладившей меня по голове, на затылке зашевелились волосы, а по спине побежали мурашки.

Всегда считала, что чародеи похожи на свою магию, но на Закари Торстене эта чудесная теория рассыпалась. Не понимаю, как такому неприятному типу досталась сильная и безмятежная магия.

— Нельзя без колдовства? — проворчала я для порядка.

— Можно, но так быстрее, — хмыкнул он, и цепочка соскользнула с волос. — Все.

Секундой позже Закари навалился на меня, толкнув вперед. Он резко выставил руку, перенеся на нее вес тела, а я едва не вошла лбом в запертую дверь и рявкнула от возмущения:

— Торстен, ноги не держат?

— Да меня боднул диван! — Он отодвинулся, не подумав извиниться.

С негодованием я обернулась и рявкнула козетке, действительно пытавшейся подпереть нас к стенке:

— Мадам, брысь отсюда!

Нечисть отскочила.

— Кстати, почему мадам? — заинтересовался Закари.

— Она одержима духом леди. — Я попыталась зажечь светлую магию, уже без эффектных щелчков пальцами и вообще никак не рисуясь. Магия молчала. — Торстен, отойди чуток. Может, расстояние поможет. Не хочу здесь заночевать.

Он протиснулся возле живой козетки и, скрестив руки на груди, встал в угол. Нас с костяным амулетом разделило не меньше десяти шагов, но магия по-прежнему спала.

— Ладно, я готова позвать на помощь, — смирилась я с неизбежным позором.

— Давай его просто выкинем в окно, — предложил Закари.

Мы одновременно посмотрели на окно с разноцветным витражом, расположенное практически под потолком.

— Как я потом посмотрю в глаза твоей матери? — проворчала я и, смирив гордость, деликатно постучала дверь: — Кто-нибудь! Мы тут заперты.

Очевидно, коридор пустовал. Верховные благополучно прошли мимо, не подозревая, что в чулане остались запертыми их наследники. Никто не отзывался. Даже не пытался постучать снаружи.

— Какого демона диван на меня нападает? — рявкнул Закари.

Оглянувшись, я не сдержала издевательской улыбки. Припертый козеткой Торстен выглядел комично.

— По-моему, она с тобой флиртует, — пошутила я. — Ты ей понравился.

— Дивану? — сухо уточнил он, окатив меня недовольным взглядом.

— Леди, — ухмыльнулась я. — У меня есть подозрение, что при жизни она была слегка распутна.

Закари попытался ее отодвинуть: просто так, без магии чуток оттолкнул. Беспутная козетка моментально взбрыкнула. По каменном полу цокнули ножки.

— Ладно, давай просто выбросим амулет в окно, — решила я пожертвовать подарком. — Потом схожу и подниму.

Закари задрал голову, оценил расстояние до шпингалета, запирающего фрамугу, и немедленно призвал темную магию. В его ладони густел и поднимался столбом черный дымок.

— Что ты сразу начинаешь колдовать? — возмутилась я. — Если пострадает витраж, мать мне плешь на голове проест. Мне не пойдет лысина.

— Ты не знаешь наверняка.

Видимо, что-то в моем лице ему подсказало, что Закари Торстен сейчас пойдет на корм живой козетке.

— Тогда иди ко мне. — Он махнул рукой. — Я тебя подсажу.