Шрифт:
Закладка:
— Варлок, не пытайся меня шантажировать.
— Я тебя мотивировала.
— Без разницы. Это окно откроет или магия, или ты. Я не дотянусь.
— Ну ладно…
Я двинулась в сторону Закари, но козетка, только-только успешно изображавшая обычную мебель, ожила и сдвинулась, перекрыв проход. Хоть через спинку перепрыгивай. Покачав головой, я шагнула в другую сторону. Она подскочила и, перебирая ножками, переместилась.
— Только пошевелись и отправлю в бутылку, — пригрозила я остывшим термосом. — Совсем от рук отбилась? Расслабилась, пока я в академии торчу, да?
Закари издевательски улыбался.
— Что ты смеешься, Торстен? Плакать надо! Она тебя ревнует.
Я протиснулась рядом с мадам, пристроила на ее подушки термос с утренним кофе, ставшим такой же несбыточной мечтой, как утро без недоумка Торстена. Закари сцепил пальцы и с улыбкой скомандовал:
— Прошу, госпожа Варлок.
Не испытывая неловкости, я уперлась коленом в его подставленные ладони, как в ступеньку, и схватилась за крепкое плечо. С видимой легкостью Закари приподнял меня повыше, но под моими пальцами у него на руке неожиданно напряглись твердые мускулы.
— Не смей меня ронять, — проворчала я, потянувшись к шпингалету.
— Да как бы я решился, — хмыкнул он.
Шпингалет прикипел. Пришлось вытянуться в струнку, чтобы удобнее схватиться за головку пальцами. Широкий свитер в этой нелепой позе задрался до пупа, а рукав собрался у подмышки. И было ужас как неудобно.
— Ты мне под свитер не смотришь? — буркнула я.
— Не мечтай, сентябрь, — фыркнул он. — Меня не привлекают девушки твоего веса. Ты в курсе, какая тяжелая?
— Это не я тяжелая, а ты слабенький, — буркнула я.
— Не пыталась похудеть?
— Не пытался заняться спортом? — огрызнулась я. — Или твои подружки ничего не весят?
— Никогда не носил их на руках. Разве что до постели, — принялся дразнить он.
— Подлец, — едва слышно буркнула я.
Шпингалет неожиданно поддался и со стуком, шибанув меня по пальцам, вышел из гнезда. От порыва ветра оконце резко раскрылось. Инстинктивно я дернулась, стараясь избежать удара окном, и с визгом начала заваливаться назад.
Это был вселенский провал! Просто похоронный марш моей ловкости. Я вцепилась в Закари мертвой хваткой: сначала схватилась за шею, потом за плечи. Чувствуя, что груз перешивает, он тоже меня обнял покрепче… У нас не было ни единого шанса выстоять и не подломиться.
Мы рухнули вместе, одним клубком. К счастью, попали на козетку. Спиной я ровнехонько впечаталась в твердые подушки. От удара из груди вылетел воздух, а перед глазами потемнело. Торстен придавил меня сверху своим твердым, жилистым телом. Наверное, он был бы и рад придавить какой-нибудь одной частью, но руки по-прежнему сжимали меня в тесных объятиях.
«Мадам» залетных седоков явно не ожидала и взбрыкнула, как дикая лошадь, отправив нас в очередной полет. Мы скатились на каменный пол. Закари шибанулся лопатками о плиты и даже чуток выгнулся. Я оседлала его, уткнулась носом в крепкую грудь и не шевелилась, боясь у себя внутри обнаружить какое-нибудь сломанное ребро, которое пока не болело исключительно от шока.
— Я прикончу проклятый диван! — рыкнул Закари в завершении.
— Торстен, просто помолчи и дай осознать, что мы выжили.
И ведь собралась от него откатиться. Негоже валяться на бабнике, как на матрасе! Но дверь в чулан внезапно распахнулась. Где-то под потолком от яростного сквозняка хлопнуло оконце. Отпрыгнула мадам. Я подняла голову и обнаружила, что на нас изумленно смотрит артефактор Сириус, худой чародей невысокого роста.
— Ох, извините! — воскликнул он. — В чулане громыхало, и я заглянул. Вы продолжайте…
— Нет! — в два голоса рявкнули мы с Закари и принялись яростно возиться на полу, пытаясь расплестись. — Держи дверь!
— Ничего-ничего, господа. Занимайтесь, чем занимались. Я никому не скажу.
— Да наплевать! — воскликнула я. — Просто дай нам отсюда выйти.
Все-таки позорное избиение козеткой даже идейных врагов превращает во временных соратников. Мы с Торстеном проявили чудеса командной работы и помогли друг другу подняться.
Ну как помогли… Я поймала очередной приступ неуклюжести и заехала ему локтем в живот, на что Закари неразборчиво крякнул какое-то слово явно не литературного происхождения. А он меня зачем-то развернул, как в танце. Перед глазами мелькнули стены, и волосы взметнулись назад. Нелитературное слово я сказала громко, чтобы любая сволочь с фамилией Торстен поняла, насколько мне не нравится быть ее соратником.
Пока мы, прихрамывая и кряхтя, как старики, добирались до двери, «мадам» тоже решила воспользоваться открытым проходом в большой мир. Она попыталась прорваться вперед.
— Упокою к демонам! — рявкнула я.
Шальная императрица внутри козетки прониклась угрозой: сама себя шустренько поставила к стене и притихла, притворившись обычной мебелью.
Из чулана мы выбрались потрепанные, взлохмаченные и слегка контуженные. С волос у Закари слетела перевязь, хвостик развалился, и темные пряди торчали в разные стороны.
— Поверить не могу, что мы все-таки оттуда вырвались, — пробормотала я.
— Да кто же вас там запер? — с интересом уточнил Сириус.
— Твой умный замок, — процедила я.
— Вот так… — Он вытянул губы трубочкой и тут же вопросил: — А что вы делали в чулане?
Полы спинами измеряли!
— Мадам навещали, — сцедила я. — Закари никогда не видел одержимой мебели.
Артефактор окинул взглядом высокого угрюмого ведьмака, поверженного козеткой, и хлопнул короткими светлыми ресницами.
— Интересно стало, — согласился Торстен, вероятно, почувствовав себя полным болваном.
Между нами повисло неловкое молчание.
— Слушай, Марта, — проговорил Сириус и смущенно почесал рыжеватую бровь. — Давай сделаем вид, что не встречались? Верховный из-за умного замка страшно зол. Я вроде как на испытательном сроке…
Вообще-то, на глазок определить возраст нашего тщедушного артефактора было невозможно: все равно накинешь лишний десяток лет, а Сириус всего пять лет назад окончил светлую академию. Верховный решил, что молодой талант будет нести в ковен прогрессивное колдовство, которого так сильно не хватало старым стенам. Он и нес. По мере сил и фантазии. Не знаю, как башня Варлок выдерживала. Видимо, раньше очень надежно строили, если ни одни прогрессивные чары замок не брали.
— Ладно, — легко согласилась я на обоюдное молчание: мы помалкиваем о чудесах умной магии, а он о том, в каком
