жили в поселениях за пределами самого города. Самой многочисленной группой были илоты – как правило, это были представители покоренных племен, ставшие рабами[36]. Девять тысяч спартиатов считались равными, они делили права и обязанности гражданина. В частности, все они проходили военную подготовку, а взамен получали земельный надел.

О взаимосвязи между этикой Спарты, ее политическим устройством и долголетием сказано многое, однако фундаментальными для преуспевания полиса были физические условия. Количество осадков в Греции отличается резким снижением с запада на восток. Спарта получает ежегодно примерно 800 миллиметров воды – вдвое больше, чем Афины. Спарта также обладала доступом к 135 000 гектаров хороших сельскохозяйственных угодий в Лаконии и Мессении – это в два с лишним раза больше, чем имелось в Аттике, где расположены Афины. Этого было более чем достаточно, чтобы прокормить население полиса.

Из-за размера и продуктивности богарного ландшафта и сильного расслоения общества на каждого гражданина (полноправного) приходилось значительное количество ресурсов. В начале V века до нашей эры, когда в Аттике у большинства граждан было примерно по одному гектару, а несколько тысяч человек обладало пятью, средний землевладелец в Спарте мог рассчитывать примерно на восемнадцать гектаров, а у некоторых было и по пятьдесят. Кроме того, большинству греческих гоплитов приходилось совмещать работу и военную подготовку, в то время как спартанские гоплиты полностью посвящали себя войне, а сельскохозяйственным трудом в основном занимались илоты. Это сделало спартанскую армию самой эффективной в греческом мире, но ценой этого выигрыша были постоянные заботы о социальной стабильности, что требовало значительного контроля.

Спартанское устройство признавало важность сельскохозяйственной продуктивности в качестве основания для экономики и, как следствие, для военных целей, и вознаграждало ее определенной степенью политической активности. Это создало цепочку причинно-следственных связей, которые вели от осадков к производству, военной экономике и политике. Однако вся система основывалась на одном физическом условии, которое разительно отличалось от ситуации рядом с великими реками Месопотамии и Египта.

На территории Спарты имелись небольшие реки – город был построен на месте слияния Еврота и его притока Магулы – однако эти реки были недостаточно мощными, чтобы разрушить общество. Отдельные люди могли управлять изменчивостью воды в рамках экономики своего хозяйства. Если бы управленческие потребности превышали ресурсы отдельных землевладельцев, если бы для борьбы с природными явлениями требовалась коллективная реакция, то притязания земледельцев на политическую власть оказались бы сильно ослабленными.

Нужно уточнить, что распределение воды не было причиной появления в Спарте ее политического устройства. В конце концов, в других местах с аналогичными условиями (например, в Северном Леванте) такой политической ситуации не сложилось: само по себе распределение воды не определяет политические институты общества. Однако отношения общества с водой укрепляют и поощряют определенные черты. Например, если не нужно вводить налоги для работ с ландшафтом, ограничивая масштабы налогообложения административными и военными потребностями, то для экономических ресурсов не нужна сильная централизация.

Ситуация с водой в Спарте, как и в большей части Греции, была благоприятной, и поэтому система Спарты позволяла гражданам действовать как независимым личностям, связанным между собой соображениями безопасности и экономическими устремлениями, а не потребностью в коллективной работе для противодействия влиянию водной стихии на ландшафт.

АФИНСКИЕ РЕФОРМЫ

Политические новации Афин оказались не такими долговечными, как спартанские, но они довели процесс привязки власти к географии до более радикального предела: полного распределения власти между всеми гражданами. Источником для таких нововведений послужил кризис, во многом вызванный географической ситуацией в Афинах.

До экспансии по Средиземноморью афинский полис был закрытой экономикой, в которой цена на зерно росла вместе со спросом. Это в свою очередь, обеспечивало некоторый уровень доступа к доходам для земледельцев даже в условиях роста населения. Но как только начался импорт из других мест, цены рухнули, вызвав социальный и политический кризис. У колоний часто были преимущества в производстве зерна, поэтому для внутренних производителей было естественно перейти на более ценные культуры. Виноградом и оливами могли заниматься только богатые люди, поскольку на их выращивание уходило несколько лет, в течение которых нечего было и думать о другой продукции. Для тех, кто зависел от зерновых культур, такой переход был невозможен.

Чтобы справляться с неравномерностью осадков и влиянием внешних рынков, мелкие земледельцы были вынуждены подстраховываться, выращивая все понемногу. Но такая форма снижения рисков обходится большой ценой. Труд не мог специализироваться, потому что для разных культур нужны разные навыки. Продуктивность земли снизилась, потому что земледельцы не могли максимизировать урожайность каждой культуры. Иногда они пытались увеличить количество воды за счет сбора осадков в резервуары или с помощью эпизодических самотечных ирригационных систем. При возможности они даже производили излишки для хранения на следующий год. Но если учесть, что значительная часть сохраненного могла пропасть, это означало отказ от дохода в пользу запасов. Получалась спираль обнищания.

Когда мелкие землевладельцы столкнулись с падением доходов, многие их них покупали продукты питания в счет будущих урожаев. Люди давали личные гарантии, что не продадут свою будущую продукцию несколько раз. Однако рано или поздно дожди не выпадали, кредитор требовал долг, и должник терял свободу. Мелкие собственники разорялись.

В 594 году до нашей эры архонтом (высшим должностным лицом в Афинах) стал Солон. Он аннулировал долги и запретил долговое рабство, от которого страдали мелкие землевладельцы. Солон определил права собственности на землю и обеспечил соблюдение границ собственности. Установил полномочия государства как арбитра при перераспределении ресурсов. При его реформах в центре правосудия оказался афинский гражданин.

Однако его принципиальным нововведением была связь между политической властью и аграрным благосостоянием людей. Он разделил все население на четыре разряда, которые определялись через сельскохозяйственное производство: пентакосиомедимны, имевшие ежегодный доход не меньше 500 медимнов зерна или 500 метретов вина или оливкового масла[37]; гиппеи, имевшие доходы не меньше 300 медимнов; зевгиты, имевшие доходы не меньше 200 медимнов; феты, имевшие доход менее 200 медимнов, то есть бедные или безземельные. Такая реформа отделила власть от родословной: теперь власть определялась материальным состоянием. Это перераспределение возможностей неизбежно отводило географии непропорционально большую роль в определении политических интересов.

Две тысячи квадратных километров Аттики, где находились Афины, были в основном гористыми. Для земледелия годилось всего лишь около трети территории. Такая география поощряла разделение населения, которое распределялось на три части в зависимости от условий, с которыми они сталкивались: те, кто жил в горах, те, кто жил на равнинах, и те, кто жил на побережье. Владельцы земель на хорошо орошаемых равнинах принадлежали к высшим классам; население холмов и побережья – к низшим.

Структурировав политические институты вокруг имущественных разрядов (и фактически вокруг географического расположения), Солон соответствующим образом распределил политические должности и военные обязанности, еще раз