Или мама считает, будто шансы Аннабель окончить восьмой класс настолько ничтожны, что одно пропущенное занятие – уже приговор?

А ещё, когда мама говорила «волнуюсь», Аннабель не могла не думать об отце. Она вспоминала тайные разговоры родителей, которые подслушивала по ночам, когда они жили в Нью-Джерси. Я волнуюсь, что ты пьёшь. Я волнуюсь, что ты даже не начал искать новую работу. Я волнуюсь, что ты теперь не похож на себя прежнего.

«Я в порядке, – написала Аннабель. – Мой водитель приехал раньше. Я заплачу за занятие сама».

Вскоре пришёл ответ.

У меня рабочая встреча в обед. А то бы я приехала к тебе прямо сейчас. Вечером будь готова к серьёзному разговору.

«ОК», – ответила Аннабель.

Она попыталась загнать страх перед «серьёзным разговором» поглубже. Зарыть, как телефон – на самое дно сумки. Нет, она не позволит этому испортить ей тренировку. Или время с Коннором.

Вернувшись, Аннабель заставила себя сфокусировать внимание на нём. Уши, кончики которых больше не обожжены солнцем. Очень светлая прядь в чёлке. И эти изумрудные глаза. Расслабленная завязка на воротнике футболки.

За столом всё ещё играли. Джордан хотел, чтобы Раби и Аннабель выбрали между Билли – дружелюбным дворником лет за пятьдесят, который работал в бассейне, и Дагом – парнем, стоявшим на ресепшн, чья футболка даже в холодный день была мокрой от пота, а память удерживала имена всех без исключения посетителей.

Неожиданно Аннабель в голову пришёл ответ.

– Я не знаю, – сказала она Джордану. – Почему бы тебе не выбрать первому?

Ей тут же стало нехорошо от того, что она сказала, хотя все засмеялись. Лили Эриксон-Бентли, одноклассница Аннабель в Академии, сказала бы, что они смеются исключительно потому, что почувствовали себя неловко. Лили бы вообще не понравилась их игра. И она имела бы смелость прямо заявить об этом – и даже объяснила бы причину.

К счастью, игра уже всем надоела. И Аннабель ненадолго расслабилась. Раби принялась расспрашивать Джордана о какой-то знаменитости, у которой он косил газон. Кажется, о Деннисе Мартине, режиссёре. Потом Раби долго распиналась о том, какое крутое кино тот снимает. И Аннабель была единственной, кто кивал в ответ, хотя она никогда не слышала об этих фильмах.

– Он неплохой парень, – заявил Джордан.

– Да ну? – переспросил Коннор. – А я думал, ты с ним ни разу не общался.

– Ну в общем-то нет, – согласился Джордан. – Всеми вопросами по поводу газонов занимается его жена. Но однажды я слышал, как он говорил по телефону, сидя у бассейна. Видимо, это был деловой звонок. Но он сидел, так вальяжно развалившись…

Коннор усмехнулся и хлопнул Джордана по спине.

– Точно. Думаю, скоро великий Деннис Мартин пригласит тебя потусоваться с ним у бассейна и выслушает твои гениальные идеи насчёт его следующего фильма.

Раби распустила узел, в который были скручены её волосы.

– Идиотский бассейн, – произнесла она.

– Ты там плавала? – удивилась Аннабель.

– Нет, конечно. Я про наш. А от бассейна Денниса Мартина я бы не отказалась.

Раби тряхнула головой, и волосы рассыпались по плечам, распространяя вокруг цветочный аромат шампуня, который на время перекрыл запах хлорки и солнцезащитного крема.

– Когда-нибудь, Раб, – усмехнулся Джордан. – Вот погоди, подружусь с Деннисом Мартином… И будем с тобой плескаться в его бассейне. А он будет просить нас сняться в камео[16]для его нового фильма.

Коннор поймал взгляд Аннабель и поднял бровь. Потом повернулся к Джордану.

– Что же, удачи тебе, парень, – сказал он, а потом указал на лужайку, где лежали доски для игры в корнхол[17], и предложил: – Хочешь, сыграем?

Аннабель много раз играла в корнхол с Мией и Джереми, но Коннор обращался не к ней, а к Джордану, и она не решилась сказать, что тоже не прочь. Поэтому она сняла шорты и майку, ещё раз намазалась солнцезащитным кремом и уселась в шезлонг с книжкой. Одной из тех, что были заданы на лето. Если ей удастся прочитать хотя бы главу, а потом пересказать маме, может, та не будет так сильно сходить с ума из-за пропущенного занятия?

Раби устроилась на соседнем стуле с каким-то журналом. Она спросила, что Аннабель читает. И даже с искренним интересом. Аннабель показала обложку.

– О, я тоже любила эту книжку! – воскликнула Раби.

Это было мило. Но рядом с Раби Аннабель стеснялась читать, как привыкла, – передвигая закладку со строчки на строчку. Она делала так, чтобы помочь себе сфокусироваться. Ей не удавалось сосредоточиться на крошечных чёрных словах, стоявших так близко друг к другу. Тем более сейчас, когда Коннор Мэдисон находился совсем рядом. Он опять болтал с красивой спасательницей. А Джордан, уже разделивший мешочки с кукурузой, ждал его на лужайке.

Наконец Коннор присоединился к другу, и они начали игру. Но теперь Аннабель не могла читать – ей захотелось пить. Она отложила книжку и пошла к фонтанчику с питьевой водой. Когда она возвращалась, Коннор смотрел на неё.

Аннабель улыбнулась ему, не раскрывая рта, как училась с Мией перед зеркалом. Но потом улыбка разъехалась во всю ширь. Потому что она услышала крик Джордана:

– Эй, Мэд? Ты уснул? Твоя очередь!

Она заставила Коннора Мэдисона забыть об игре. Никогда в жизни Аннабель не чувствовала себя такой могущественной.