— Да, — подняв трубку, бросил Подлужный.

— Алексей Николаевич? А все говорят, что вы в отпуске. Извиняюсь, Медовухин беспокоит.

— Добрый веч…Здравствуйте, Александр Васильевич, — поприветствовал главного редактора газеты «Красная Сылка» председатель райсовета. — Только что прилетел в столь недобрый вечер.

— Алексей Николаевич, я до сих пор на работе, — пожаловался Медовухин.

— Похвально, — невольно улыбнулся собеседник.

— Так ведь не только я, — разъяснил суть ситуации издатель. — Вынужденно и типографию просил задержаться.

— А что такое?

— Так Душма…Эта…Сырвачев, Валюшкин и ваш обожаемый зам Батраков одолели. Требуют, чтобы я снял с газетной полосы материалы по ГКЧП. Якобы это антиконституционно.

— А вы?

— А я…А что я? Газета же — орган райкома партии и райсовета. Разговаривал с Майоровым и Сигелем…Они — ни бэ, ни мэ, ни кукареку. Вот, вам звоню.

— Александр Васильевич, власть же прессой ныне не командует. Решайте сами.

— Но «Красная Сылка» — орган райсовета.

— Так ведь не я вас единолично назначал.

— Стало быть, уважаемый председатель райсовета тоже не мычит, не телится? — вздохнул журналист.

— Александр Васильевич, — рассердился Подлужный, — вы что, хотите, чтобы я вами командовал, как Гайда? Сами же ратовали за независимость. Если вы хотите знать моё мнение — это другой вопрос. Я считаю, что пресса должна быть объективной и отражать все точки зрения на происходящее. В том числе и позицию ГКЧП.

— То есть, я могу на вас сослаться? — облегчённо выдохнул главный редактор.

— На меня не надо ссылаться. Я — не Большая советская энциклопедия, — раздражённо ответил Алексей. — Но я никогда и нигде не откажусь от своего взгляда на происходящее: подлежат отражению разные оценки на судьбу страны. В том числе и ГКЧП.

— Понял, — повеселел газетчик. — Даю команду: материалы ГКЧП — срочно в номер.

По окончании разговора с главным редактором, Подлужный созвонился с Батраковым, Майоровым и Сигелем. И они условились, чтобы завтра с утра встретиться для выработки единой линии поведения власти в масштабах района. Ведь на тот момент уже было известно, что проельцинские силы мобилизовались и выступили против ГКЧП. Это грозило обострением обстановки и силовым противостоянием.

3

Назавтра Алексей пришёл на работу раньше обычного. Август — горячая производственная и отпускная пора. Многие депутаты выехали за пределы Сылки. Поэтому необходимо было срочно выяснить возможность созыва сессии райсовета в экстренном порядке.

И когда в оговорённый срок в кабинете председателя райсовета собралось ядро райсовета, Подлужный, прежде всего, обстоятельно доложил Батракову, Сигелю и Майорову о реальности явки каждого из депутатов.

— Иначе говоря, — подытожил Майоров, выслушав председателя и проанализировав аналитическую записку, — ближайший срок сбора — 22 августа.

— Да, — подтвердил Алексей. — Раньше нам кворума не собрать.

— О чём будем говорить? — осведомился практичный Сигель.

— Представляется, что главных тезиса три, — сказал Подлужный. — Первый. Призвать жителей района к спокойствию и выдержке. К соблюдению правопорядка. К созидательному труду. Чтобы не было никаких экстремистских выступлений. Второе. Обратиться к Съездам народных депутатов СССР и РСФСР с призывом разрешить политический кризис переговорным путём, а также отрешить Горбачёва и Ельцина от власти, так как именно из-за их неконструктивного поведения разваливается страна. Третье. Принять меры к незамедлительному заключению нового союзного договора на федеративной основе.

— Опля! — воскликнул Майоров, едва Алексей замолчал. — Если по первому моменту нет вопросов. То остальное — очень спорно. А что делать с ГКЧП? А как собрать Съезды, если ГКЧП всё запретил? А каким образом, как вы выражаетесь, отрешить? Ну, положим, с Горбачёвым более или менее понятно. Съезд народных депутатов СССР его избрал, Съезд и прокатит. А как быть с Ельциным? Он же избранник народа России…

— Позвольте обратить ваше внимание, — напомнил Подлужный собеседникам, — что в документах ГКЧП ни слова даже об умалении прав Съездов. Не говоря о запрете их деятельности. Потому это — способ без крови вывести ГКЧП из игры, а его членов отправить на пенсию. Что до Ельцина, то, пока, у нас Конституция СССР имеет приоритет перед всеми остальными нормативными актами. И тот, кто покушается на страну, сам ставит себя вне закона.

— Не знаю, не знаю, — с сомнением покрутил головой Майоров. — А вы что скажете, Иона Абрамович.

— Я?… — с неохотой отозвался Сигель. — Надо подождать. Пусть Москва решает. Нам же надо ограничиться призывом к гражданскому миру.

— А вы что молчите, Леонтий Максимович? — обратился председатель райсовета к своему заместителю.

— Ко мне должны подойти члены нашей фракции — Сырвачев, Валюшкин, Зяблинцев, — пояснил тот. — Сначала я перетолкую с ними. А потом мы зайдём к вам.

— Странный…пассаж, — пожал плечами Алексей. — Что ж, как знаете.

Посудив и порядив ещё с четверть часа, актив районного органа власти так и не пришёл к общему знаменателю.

— Видимо, противоречия придётся разрешать на сессии, — резюмировал Майоров. — Ситуация-то очень непростая.

— Может, вам и выступить с докладом, Валентин Николаевич? — предложил ему Подлужный.

— Нет-нет, что вы! — решительно открестился тот. — Я же — первый секретарь райкома партии. А ГКЧП народ однозначно отождествляет с КПСС. Давайте как-нибудь, Алексей Николаевич, вы уж сами.

4

Сырвачев с двадцать первой попытки дозвонился до Башмачникова. Тот бросил в трубку: «Минутку», а сам, по-видимому, продолжил разговор с визави, поскольку до Геннадия доносились невнятные обрывки фраз. Превысив обещанный лимит втрое, неформальный лидер среднегорской оппозиции, наконец-то, отозвался вновь, осторожно проронив в эфир: «Слушаю вас».

— Евгений, это Геннадий. Красносыльск, — завязал диалог Сырвачев. — Мы договорились, что вечером я позвоню.

— А-а-а…Геноссе…, — перестраиваясь на нового собеседника, проговорил тот. — Значит, так…Ельцин днём с танка у Белого дома выступил с обращением к гражданам России и призвал бороться с путчистами. Он назвал ГКЧП антиконституционным переворотом. А только что Борис Николаевич издал указ, которым все силовые структуры переподчинил себе.

— Указ указом…А по сути-то что творится?

— Теперь, по сути. У меня прямая связь с Москвой. Если вчера и сегодня до обеда в республиках и на местах все выжидали, то потом начался перелом. Эти же бездари из ГКЧП и из КПСС ничего делать не умеют. Даже переворот. Короче, постепенно в Москве все начинают переходить на нашу сторону. Наши говорят, что и МВД, и армия — тоже. А как в Москве — так и везде. День-другой и от путчистов полетят клочки по закоулочкам.

— Этому можно доверять?

— Сто процентов! Сведения прямо от Белого Дома и из Белого Дома. Белый Дом окружён защитной цепью из людей и танков. Только что по телику показали президента США Буша и британского премьера Мейджора. Они тоже за нас!

— Ого!

— Да за нас ващще элита мира. Знаешь, кто