Бар «Чёрный кот» – пирожок с начинкой «сюрприз», но об этом вряд ли знают его посетители.

Я иду первой, Индиго – за мной. Высокий, я ему, что называется, в пуп дышу. На миг он впаивается в меня телом, и я чувствую его эрекцию. Это не случайный жест. Ему нравится со мной играть.

Я лгу, что мне семнадцать, и, может, это его останавливает. А может, нет. Заводит сам факт преграды. У меня чувство, что он не тронет. Индиго не из тех, кто принуждает или берёт силой. У него для этого есть много других преимуществ. Но я думаю, что именно поэтому он не отказал. Из-за куража. Такие, как он, любят адреналин. Я сама из их числа, и родственность «душ» нас тоже объединяет.

Мы спускаемся по ступеням в подвал. На миг горло стискивает обруч удушья. А что, если я ошибаюсь? Что если он заведёт меня туда, где никто и никогда не услышит моих криков, и сделает со мной всё, что захочет?

На последнем повороте Индиго обгоняет меня, а потом распахивает дверь.

– Заходи.

И я, не колеблясь, переступаю порог, шагаю в беспросветную темень.

Это ещё одно испытание – чувствую, но сердце подскакивает к горлу и стучит так, что перехватывает дыхание.

Да, мне страшно. Но страх мой длится секунду-две. Может, три. Индиго щёлкает выключателем, и на стенах и потолке одна за другой зажигаются лампы – старые люминесцентные трубки. Одна из них нещадно гудит, но холодноватый мёртвый свет – ровный и яркий.

Здесь всё, как надо. Ничего лишнего. Идеальный тир. Место, где Индиго будет учить меня стрелять.

Я подхожу к стойкам уверенно. Пальцы касаются холодного металла и гладят оружие. Пистолеты. Винтовки. Здесь целый склад. Сокровище. И дракон впустил меня в святая святых. У меня получилось.

– Ты держала в руках оружие? – задаёт вопрос демон, что стоит позади меня.

Кивок. Не такое, но всё же. И он уже об этом спрашивал. Уточняет?

– Умеешь стрелять?

Снова кивок. Лгать бессмысленно.

– Тогда покажи, что ты умеешь, Нина.

Я вздрагиваю. Слегка. Но он, наверное, видит. Я соврала. Меня зовут не Нина. Но и он не Индиго, если на то пошло. У каждого – свои тайны и скелеты. Я не задаю лишних вопросов и надеюсь на взаимность в ответ.

Я привычно надеваю очки и наушники. Вкладываю семь пуль в магазин. Семь, а не восемь. По количеству прожитых лет, что разделили мою жизнь на ДО и ПОСЛЕ. Холодная тяжесть пистолета уверенно ложится в ладонь.

Если бы было все так просто, я бы сюда не пришла. Но я не могу рисковать. Мне нужно сделать всё наверняка.

Индиго следит за мной. Стоит сзади. Слишком близко, но меня это не нервирует. Даже наоборот: вселяет какую-то холодную уверенность. Я чувствую: он смотрит, как я ставлю ноги, как разворачиваю плечи, как держу оружие. Он ценитель и оценщик.

Возможно, его интересует моя задница. Вероятно, он улыбается, глядя, как я готовлюсь стрелять. Я не могу его видеть, но могу представить.

Он не трогает меня, не поправляет, не раздаёт команды. Просто смотрит, и неизвестно ещё куда. Но мне всё равно. Я вижу мишень, задерживаю дыхание и нажимаю на спусковой крючок.

Выстрел. А потом ещё и ещё, до тех пор, пока не расстреливаю все патроны.

– Неплохо, – подходит Индиго к ноутбуку и разглядывает мишени. – Можно даже сказать, хорошо, – стучит пальцем по монитору. – Три «десятки», три «девятки» и, – цокает языком, – одна «восьмёрка».

Я вижу, как сумрачно сверкают его глаза при взгляде, брошенном в меня, как чёрный фаербол. Миг – и он прячется за ресницами. Лицо бесстрастное, лишь острые скулы становятся ещё острее. Или мне кажется?

– Ты случайно не курсантка военного училища, юный снайпер Нина?

– Нет, – я не позволяю себе лишних жестов. Сейчас важно остаться спокойной и максимально расслабленной, чтобы голос не выдал, как я на самом деле напряжена. До звона, до шума в ушах. – Я стреляю с одиннадцати лет.

– Шесть лет, значит.

– Семь, – поправляю машинально и от досады чуть не прикусываю язык. Да, лгунья из меня так себе.

По лицу Индиго ничего не прочесть. Не дрогнул и не изменился. Не понял, пропустил мимо ушей? Я была бы этому только рада. Но следующий вопрос показывает, что он очень внимательный и не упускает ни одной детали. Глупо было думать, что он рассеянный «профессор», а не жёсткий солдафон.

– Почему семь? – кивает он на оставшийся патрон и прикасается ладонью к моему плечу. Скользит по нему медленно, эротично даже.

Я на миг прикрываю глаза и задерживаю дыхание, чтобы не дышать шумно, как взбесившийся паровоз, сошедший с рельс. Нет, меня не волнуют его прикосновения.

– Чтобы всадить тебе пулю в лоб, если будешь распускать руки, – отвечаю жёстко, упершись взглядом в полные, чётко очерченные губы, что растягиваются в тонкой улыбке.

– Договорились, – соглашается Индиго, и моё плечо получает свободу. – Я берусь за твоё дело.

– За то, чтобы обучить меня, – уточняю я. Чтобы глянуть ему в глаза, мне приходится задрать голову. – И давай договоримся: я плачу тебе деньги, а ты не задаёшь лишних вопросов.

– По рукам, – протягивает он ладонь – широкую, крепкую, с длинными пальцами. Чуть помедлив, я сжимаю её. Шершавая и жёсткая. Ногти ровные, словно отполированные до блеска.

«Такой может быть рука убийцы», – думаю я. На самом деле, мне всё равно. Я пришла взять. Он решил мне это дать. Ничего личного – только дело. Но внутреннее чутьё говорит, что с этим парнем не всё так просто. Сложный, как головоломка. К тому же, я его завожу, и это осложняет мою задачу. Не настолько, чтобы я отказалась. Не сейчас, когда моя цель стала осязаемой и реальной.

Жди меня, Нейман. Я скоро приду за тобой, чтобы убить.