войны. Беренгар тогда был уже два года как вдов, но оставался весьма привлекательным мужчиной, а его доблесть и военные заслуги перед королевством и вовсе кружили дамам головы. Тогда он всерьёз увлёкся фрейлиной Элеоноры, Эдвиной де Монфоль, она же была юна и впечатлительна, попала под его обаяние и ответила взаимностью. Об этом узнал её муж, барон де Монфоль, он пришёл в ярость и вызвал Беренгара на поединок. Дуэль была честной, секундантами были барон Аллар и граф де Монфор. Естественно, Беренгар победил, он опытный воин, а де Монфоль — всего лишь придворный. Мне кажется, убивая мужа своей возлюбленной, он искренне надеялся, что устраняет преграду, которую создавал между ними её брак, и не исключено, что после этого взял бы её в жёны. Но, увы, она была настолько потрясена случившимся, что сочла себя повинной в смерти мужа и на коленях умоляла Элеонору отпустить её. Королева не могла устоять перед её рыданиями, и бедняжка Эдвина уехала в своё поместье, где с тех пор живёт затворницей, ведёт благочестивый образ жизни и помогает бедным. Что ж до Беренгара, то он был какое-то время безутешен, но потом всё же взял себе новую жену из какого-то клана у себя на Севере. И я не думаю, что эта история может быть поставлена ему в вину.

— Печально, — вздохнул Жоан. — Я не помню этого. Видимо, это скрыли и от меня, ведь я тогда был ещё очень юн, — он обернулся к Марку. — Так ты говоришь, что за этими слухами может стоять кто-то из дворца?

— Я полагаю, что кто-то распускает эти слухи намеренно, — кивнул тот, — возможно, именно из-за предстоящего визита контаррена Беренгара в Сен-Марко. Это верный признак того, что кто-то весьма недоволен его намерением приехать и постарается сорвать его миссию, а она важна для укрепления мира между нами и алкорцами. Если вы позволите, я хотел бы обсудить это с графом Раймундом и бароном де Грамоном. Так же, полагаю, следует поставить об этом в известность маркиза Вайолета.

— Непременно, — улыбнулся король, — но не сегодня. Ты ведь можешь поговорить с ними завтра? И ты наверняка получил приглашение на пир к этой чаровнице де Флери! О, Лилиана! Она просто очаровательна! Неужели ты упустишь эту возможность полюбоваться на её экзотическую красоту?

— Не упущу! — усмехнулся Марк.

— То-то же! Я вижу, вы все явились ко мне разнаряженные, как на коронацию, а мне ещё только предстоит привести себя в подобающий такому визиту вид. Потому продолжайте свою болтовню без меня, пока верные слуги напялят на меня модный камзол и обвешают драгоценностями так, что я не смогу стоять без подпорок.

— Можно подумать, ты допустишь такой перегруз, — рассмеялся Бертран и обернулся к дверям.

На пороге появился юный де Морен, оруженосец короля и с улыбкой доложил:

— Ваше величество, во дворец явился виконт Монтре и настаивает, что вы обещали принять его.

— Гони его прочь, Жан! — воскликнул Анри. — Скажи, король сегодня занят. Пусть ждёт, как все, к нему пришлют.

— Давайте посмотрим на него, — остановил оруженосца король. — Я обещал его принять, это верно, но не хочу делать это в официальной обстановке. Мне просто было интересно взглянуть на отпрыска моего главного недоброжелателя при дворе, от которого мы так удачно избавились. Давайте посмотрим на него. Не думаю, что это займёт много времени, а потом я переоденусь, и поедем к Лилии Сен-Марко!

Жан де Морен поклонился всё с той же загадочной улыбкой и удалился, а спустя какое-то время вновь появился в комнате и объявил:

— Его милость виконт Монтре к королю!

— Входите, виконт, — кивнул Жоан, снова опускаясь в кресло и глядя на высокого юношу в синем бархатном камзоле, вошедшего вслед за оруженосцем.

— А он похож на отца, — бесцеремонно разглядывая его, заметил Анри Раймунд.

— Надеюсь, только внешне, — с усмешкой шепнул ему на ухо Нуаре.

— Итак, виконт, — произнёс король, — вы просили об аудиенции и вот она! Что вы хотели нам сказать?

Юный виконт слегка смутился, увидев в комнате компанию молодых рыцарей, которые с интересом разглядывали его. Наверно, он думал, что всё это будет происходить более торжественно и официально, и никак не ожидал оказаться в столь непринуждённой обстановке, которая вовсе не придавала ему уверенности. Однако он сумел собраться с мыслями и произнёс с поклоном:

— Ваше величество, я безмерно благодарен за то, что вы соизволили принять меня, и хочу заверить вас в том, что буду предан вам так же, как мой отец…

— Звучит двусмысленно, — вполголоса заметил Вайолет, а виконт, бросив на него тревожный взгляд, продолжил:

— Я смею надеяться, мой король, что вы, учитывая заслуги моего отца перед короной, пересмотрите своё решение о конфискации у моей семьи той собственности, что мы были лишены год назад по эдикту, а также позволите мне занять при вашем дворе место, соответствующее моему происхождению.

— А какое у вас происхождение, виконт? — поинтересовался король. — Не каждый барон или граф, и даже маркиз может рассчитывать на место при дворе, да и титул, дарованный вашему родителю лишь несколько лет назад, вряд ли сам по себе предполагает такую привилегию. И о каких заслугах вашего отца перед короной вы говорите? Вы читали тот эдикт, о котором упомянули? Кажется, там ясно написано, что нам не удалось отыскать в анналах истории упоминаний о заслугах виконта Монтре, достойных тех милостей, которыми одарил его король Ричард.

— Это так, ваше величество, — взволнованно проговорил юноша, — но я полагаю, что вы были введены в заблуждение врагами моего отца, коих при дворе было немало, и если вы разберётесь в этом…

— То есть, — Анри Раймунд поднялся и, подойдя к виконту, встал перед ним, — вы, ваша милость, говорите, что король не прав? Решение короля Сен-Марко кажется вам несправедливым или ошибочным, или и то, и другое одновременно? Или вы обвиняете короля в том, что он подписал соответствующий эдикт, даже не потрудившись изучить материалы расследования деятельности вашего отца?

— Нет, я далёк от мысли обвинять в чём-то короля, — растерянно покачал головой юноша. — Но я полагаю, поскольку мой отец погиб в военном походе во славу короля и Сен-Марко, я вправе рассчитывать на…

— Вам известны обстоятельства гибели вашего отца? — ледяным тоном отчеканил Раймунд, гордо выпрямившись, отчего стал вдруг очень похож на своего отца. — Взгляните на этого юношу, — он ткнул пальцем в Жана, — его отец был молодым бароном короля Армана и пал в горном походе от вражеской стрелы. Вот что называется погибнуть во славу короля и Сен-Марко! А ваш отец…

— Довольно, Анри! — перебил его король. —