Шрифт:
Закладка:
— Помолчи, Рене, сперва разберёмся с другим делом. Ты был вместе с королём у этой де Флери, Марк? Что там произошло?
— На первый взгляд ничего особенного, ваше сиятельство, — произнёс он, подойдя к окну и, к недовольству Рене, приоткрыл створку, чтоб прохладный ветер остудил его лицо. — Но на самом деле было много весьма настораживающих мелочей, которые сложились в довольно тревожную картину.
И Марк подробно рассказал о пире у баронессы, не позабыв добавить к своему докладу и то мнение, что услышал от придворного мага.
— Значит, Филбертус полагает, что она ведьма? — уточнил Раймунд, задумчиво глядя на него.
— Он пока не уверен, но считает это возможным, — ответил Марк. — Я думаю, что обитатели Белой башни теперь займутся этой дамой всерьёз. Я же пока сумел убедиться лишь в том, что баронесса де Флери использует все доступные ей средства, чтоб соблазнить короля и его приближённых. В дурманящих свойствах этого дыма я имел возможность убедиться сам. Что-то не то было и с вином. К тому же к каждому из гостей она приставила весьма соблазнительную девицу, в то время как сама всеми силами пыталась очаровать короля, и у неё это получилось. Мне с трудом удалось вытащить его оттуда до второй стражи.
— Но всё же тебе удалось, — заметил Рене. — И сам ты не поддался чарам?
— Благодаря предостережениям Фелбертуса я не поддался и сыграл на благородстве Жоана. Я слишком хорошо его знаю. Любой другой мог нарваться на его гнев, да и на меня он сначала накинулся весьма враждебно, но потом внял моим доводам. Пусть колдуны занимаются своим делом, но мне кажется, что мы тоже должны присмотреться к этой даме и постараться оградить короля от её влияния, хотя, это будет нелегко. Он сам признался мне, что увлечён ею.
— О чём они говорили? — спросил граф.
— Не знаю. Столы стояли слишком далеко друг от друга, и я не мог разобрать ни слова. Однако я надеюсь узнать это от Жоана. Он жаждет обсудить со мной этот вечер и, безусловно, расскажет всё. Я пойду к нему утром.
— Боюсь, что это придётся отложить, — заметил граф и покосился на снова погрустневшего де Грамона. — У нас возникло ещё одно весьма неприятное дело, и я намерен поручить его тебе. Ты знаешь Римара и Феррата?
— Конечно! Они были оруженосцами маркиза Беренгара, сперва Огюст Римар, а следом — Мигель Феррат. Римар был произведён в кавалеры ещё до начала победоносной кампании Армана, а Феррат стал рыцарем после успешного штурма замка Бламонт. Мне приходилось общаться с ними как во время войны, так и после. Римар — северянин, он дальняя родня Беренгара, а Феррат с юга, младший сын барона Феррата. Оба — благородные рыцари, беспредельно преданные маркизу. Они, как я знаю, вместе с ним отправились в луар и поступили на службу к альдору.
— И теперь один из них убит, а второй ранен, и всё это здесь, в Сен-Марко, — сообщил граф. — Ты прав, они близки к Беренгару и он им доверяет. Его скорый приезд к королю очень важен для укрепления мира на континенте, и он понимает, что здесь найдутся силы, которые постараются помешать его переговорам с Жоаном. Потому его миссия держится в секрете.
— Увы, прошедшим вечером я узнал, что в городе уже ходят слухи о том, что он приедет, и кто-то заранее пытается настроить народ против него.
— Нам это известно, — сообщил граф, снова взглянув на де Грамона, и тот печально кивнул. — Однако Беренгар исходил из того, что пока его миссия держится в тайне, и потому на предварительные переговоры направил доверенных людей, которые в силу своего не слишком высокого статуса не должны были привлечь особого внимания. Я говорю о Римаре и Феррате. Они приехали в Сен-Марко вчера, а ночью на них напали. Римар был убит на месте, а Феррат серьёзно ранен. Не стоит забывать, что их послал не просто наш бывший маршал, их отправил сюда контаррен луара, действующий от имени и по поручению альдора Синего Грифона. Ты понимаешь, о чём я? Нападение на них может быть расценено алкорцами, как покушение на посланников альдора, что существенно осложнит последующие переговоры. Это значит, что мы должны разобраться с этим делом как можно скорее и постараться убедить алкорцев в том, что эти действия не имеют ничего общего с намерениями короля. Я знаю, что ты в своё время был дружен с этими рыцарями, тебе известны все тонкости наших отношений с луаром, а потому ты должен расследовать это преступление и сообщить результаты контаррену. После той истории с золотой пряжкой он может усомниться в моей искренности, но ты всё ещё пользуешься его доверием. И прежде всего, поговори с Ферратом, убеди его в том, что убийство Римара и его собственное ранение никак не связаны с Жоаном и его политическими устремлениями. Беренгар должен приехать и подписать все документы, необходимые нам на данном этапе переговоров.
— В том, что он приедет, я не сомневаюсь, — озабоченно проговорил Марк. — Я уже докладывал вам, что не так давно говорил с ним об этом. Он верит в благие намерения Жоана и хочет снова служить Сен-Марко. Однако Ликар и в особенности альдор куда менее склонны доверять нам. Мы должны найти убийц и выдать их алкорцам. Тем самым мы не только укрепим их доверие, но и оградим самого Беренгара от посягательств недоброжелателей в дальнейшем.
— Я знаю, что он весьма расположен к тебе, Марк. Если ты выдашь ему убийцу его доверенного рыцаря и скажешь, что этот негодяй — наш враг, так же как и его, тебе он поверит. Брось все другие дела и займись этим. Рене тебе поможет. Привлекай любого, кто будет тебе нужен.
— Где тело Римара, и могу ли я поговорить с Ферратом? — спросил Марк.
— Они в Южной башне.
— Почему там? — насторожился он.
— На них напали на площади Трёх львов, неподалёку от Южной башни. Возвращавшиеся из города в свою казарму рыцари услышали звуки схватки и обратили нападавших в бегство, после чего отнесли раненных к себе. Римар умер по дороге, а к Феррату вызвали лекаря и он оказал ему помощь. Теперь он под охраной, за ним присматривает Фабрициус. Осмотрись там и реши, достаточно ли безопасно ему оставаться в башне или лучше будет перевезти его во дворец.
— Но что они делали