темноты. Один из них схватил Огюста сзади за шею и ударил его кинжалом в бок, а второй накинулся на меня с мечом. Это было так неожиданно, что я пропустил первый удар, и он попал мне в плечо. Я отпрянул назад, а он зацепился за бортик фонтана и замешкался, дав мне несколько мгновений, чтоб выхватить меч и подготовиться к бою. Они опытные воины, Марк, и действовали весьма умело, но мне всё же удалось ранить одного в руку. Я вряд ли смог бы справиться с ними в одиночку, но тут услышал шаги в переулке и на площадь выбежали три рыцаря. Не думаю, что они узнали меня в царившем там полумраке, но они оценили ситуацию, когда двое нападают на одного, и приняли мою сторону. После этого оба нападавших сбежали, поняв, что сражаться с четырьмя рыцарями не могут. Кажется, и второй был ранен, причём весьма серьёзно, потому что стонал и прихрамывал так, что подельнику пришлось едва не тащить его на себе. Их не преследовали, потому что я уже не мог держаться на ногах, а Римар лежал в луже крови. Один из пришедших нам на помощь рыцарей бросился к Римару, а второй ко мне. Третий дошёл до конца площади, но потом вернулся, чтоб помочь своим товарищам. Я узнал его, это Басомпьер, ты помнишь его, он первым поднялся на стены Бламонта, когда мы шли на приступ. Он тоже узнал меня, и когда я объяснил, откуда мы шли, побежал за помощью. Я потерял сознание и очнулся уже здесь. Оноре сказал мне, что Римар мёртв.

Он всхлипнул, и по его бледной щеке прокатилась слеза.

— Как выглядели те двое?

Феррат закрыл глаза, чтоб вспомнить лучше.

— Оба они были в тёмной одежде, один повыше, второй — шире в плечах. На лицах были полумаски, закрывающие верхнюю часть лица. У того, что выше, была борода, второй бритый, но с усами. Волосы тёмные и длинные у обоих, нечесаные, по виду, это были обычные наёмники. Глазу не за что зацепиться. Если б я хотя бы видел их лица. Но ты понимаешь, было темно, площадь освещена скудно, я ничего не разглядел.

— Может, какое-то приметное оружие, блеснула пряжка на перевязи, серьга в ухе?

— Нет, я ничего такого не видел. Разве что… Тот, что ударил кинжалом Римара, потом выхватил меч и бился двумя руками, создавая мне лишние проблемы. Второй обходился одним мечом.

— Они что-то говорили, кричали? Называли друг друга по именам, может, ты запомнил их голоса?

— Резкие, грубые… Они поминали дьявола и… Постой, когда один из подоспевших нам на помощь рыцарей ранил второго, того, что бился мечом и кинжалом, он пошатнулся и схватился за край фонтана. Он выругался, а второй, что был ранен в руку, крикнул: «Уходим» и начал отступать. И тут тот первый воскликнул: «Урбен, не бросай меня!» Тот подхватил его под руку, и они скрылись в темноте.

— Урбен? Ты уверен?

— Я так услышал… — Феррат устало опустил веки.

— Хорошо, последний вопрос, и я оставлю тебя в покое, мой друг. Кто мог знать, что вы идёте в Южную башню?

— Никто. Мы никому не говорили об этом. Просто решили навестить Инес и пошли. Возможно, они следили за нами, но когда мы шли туда, было ещё светло. На улицах было много людей, я не заметил слежки, да и не приглядывался.

Марк кивнул и, попрощавшись с ним, вышел. В соседней комнате он застал капитана Оноре, его заплаканную жену и Фабрициуса. Получив от них заверения, что Феррата будут беречь как зеницу ока, он спустился вниз и нашёл в казарме тех рыцарей, что спасли его от нападавших. Он не помнил Басомпьера, но, как выяснилось, тот очень хорошо помнил его и обрадовался встрече.

— Сперва я решил, что это ночные грабители, ваша светлость, — сообщил он озабоченно, — но потом подумал, где ж это видано, чтоб грабители вдвоём нападали на двух вооружённых рыцарей? А затем заметил, что эти двое весьма ловко обращались с оружием, и понял, что это наёмные убийцы. Вот уж не знаю, кому понадобилось подсылать их к родичу нашего капитана. Наверно, мне нужно было бежать за ними, но я подумал, что лучше попытаться спасти жизнь этим бедолагам, чем в одиночку гоняться по тёмным улицам за бандитами. И хорошо, что остался, господина Римара мы не успели спасти, так хоть Феррат выжил.

На вопрос о приметах нападавших, рыцари нерешительно пожимали плечами.

— Было темно, господин барон, — проговорил товарищ Басомпьера, — мы не особо их и разглядывали, но скажу одно, эти прохвосты роскошью нарядов не блистали, были одеты во всё тёмное, и разило от них, как из конюшни.

— Я кое-что заметил, — произнёс второй, покручивая длинный ус. — У того, что пониже, был на поясе вышитый подсумок с оленьей головой.

— Точно, — кивнул Басомпьер. — Подсумок был, но вот что на нём вышито, я не разглядел.

— Оленья голова, — повторил его товарищ.

— Может быть.

— Феррат сказал, что один назвал второго Урбеном, — произнёс Марк, вопросительно глядя на них.

— Я не слышал, — с сожалением вздохнул Басомпьер. — Но вот то, что они ругались так, что ночь становилась темнее, это точно.

— Один, тот, что с подсумком, помянул мамашу дьявола, — снова подал голос усатый. — Значит, он с севера. Так ругаются только в наших краях.

— На севере ведь не используют в бою парный кинжал? — уточнил Марк на всякий случай.

— Нет, и он бился только мечом, но, с другой стороны, он был ранен в левую руку и, может, потому не мог воспользоваться кинжалом.

— Возможно.

Поблагодарив рыцарей, он спросил, как спуститься в подвал, где находилось тело Римара, и Басомпьер вызвался его проводить.

Они спустились по узкой каменной лестнице в подземелье, откуда тянуло холодом и сыростью, прошли мимо стражника, стоявшего у дверей арсенала, и оказались в небольшой сводчатой комнате, где на старом деревянном верстаке лежало под грубой серой тканью тело Римара.

Басомпьер снял факел со стены и подошёл ближе, чтоб светить Марку при осмотре. Барон откинул ткань и с печалью склонился над крепким светловолосым рыцарем, чьё бледное лицо было спокойно как во сне. Какое-то время он вглядывался в его резкие черты, а потом положил ладонь на сложенные на его груди руки, мысленно пообещав боевому товарищу найти убийц. После этого он принялся за осмотр.

Римар действительно не ожидал нападения, он даже не надел доспехи перед выходом на улицу. Зачем? Ведь он вернулся в любимый Сен-Марко, шёл навестить сестру. Что могло угрожать ему теперь, когда