— Оттуда вы тоже ведете прямой эфир? — бросил небрежно, даже не оборачиваясь на спешащую за ним девушку.

— Н-нет… Я не это имела в виду.

— Ну вот и не болтайте лишнего, чтобы зря не напрашиваться. Разбирательств на сегодня и так достаточно.

— Послушайте, может быть, вы согласились бы дать личное интервью вне студии другой нашей ведущей? В более спокойной и комфортной атмосфере… — Девушка все пыталась его обогнать и забежать спереди, но у нее это никак не получалось. — Думаю, зрителей заинтересует сегодняшний конфликт, и они захотят… — попыталась продолжить она, но Луку она уже начала раздражать. Этот типаж беспринципных, не знающих границ личного пространства и этики журналистов он ненавидел больше всего.

— Разговор окончен, — рыкнул он на этот раз грубее, оборвав ее на полуслове. Едва ли эта мелкая пиранья была впечатлена, но, во всяком случае, на данный момент уразумела, что продолжать бесполезно. Лука даже не сомневался, что весь этот безумный контент и скандальные вопросы были ее задумкой. Но связываться уже не хотел.

— До свидания, Лука Дмитриевич! — крикнула она ему вслед, на что он, конечно же, не ответил. Здесь его интересовала только одна девушка, впрочем, как и все последнее время. Насколько он видел, она унеслась в один из выходов из студии, смешавшись с толпой, и он направился туда, чувствуя на себе заинтересованные взгляды не спешащих расходиться зрителей. Выйдя в какой-то холл, мужчина огляделся по сторонам, но Кристины и след простыл. В толчее взгляд зацепился за знакомое лицо. Эта темненькая девушка с кудряшками, кажется, помощница редактора, тоже разговаривала с ним перед эфиром. Сжав ее за предплечье, выудил ее из компании каких-то людей и оттеснил к стене.

— Где мне найти Кристину?

— Кристину Рогожину? — удивленно захлопала глазами кудрявая. — Да она только что была в студии…

— Сейчас ее там нет, — теряя терпение, понизил голос он.

— Тогда в гримерке, — пожала плечами помощница редактора.

— Где это?

— Третья дверь направо. Вон там. — Девушка указала рукой и выскользнула из зоны его досягаемости, недовольно растирая плечо, за которое он ее хватал.

Что ж, Лука в любом случае теперь из-под земли бы ее достал. И так уже слишком давно по ней изголодался. За эти несколько месяцев не пропустил ни одной ее программы, сначала даже сам толком не осознавая, что включает телевизор в одно и то же время в ожидании ее эфира. Когда программу вела другая, отключался и отбрасывал в сторону пульт. Эта чертова одержимость, путающая все логические и разумные взгляды на привычную размеренную жизнь, к которой привык, порядком раздражала. Она постоянно напоминала, что он еще чего-то не достиг, еще чего-то не понял, еще что-то не прочувствовал и не изведал… Смутное ощущение, что он далеко не всегда поступал правильно в этой жизни, не давало покоя. Кристина же настойчиво указывала ему на эту неправильность, колола ею глаза, размахивала ею у него перед носом, но только в руки больше не давалась. Та, которую раньше не так сложно было заполучить и с которой не так трудно было расстаться, теперь кусалась, царапалась, шипела, рычала, отвешивала пощечины и не позволяла к себе притронуться, словно дикий воинственный зверек. Он попробовал было ее приручить, но подорвал ее доверие, и она не пожелала слушать его объяснения и идти на компромиссы… Он попытался взять ее настойчивостью, но она дала неожиданно жесткий отпор. Только вот с чего она взяла, что у нее будет выбор теперь, после того, как она его разозлила и спровоцировала? Он не привык отказываться от того, что хотел.

Сильно дернул ручку на двери гримерки, но она не поддалась. Тогда Лука настойчиво постучал. Ему не ответили сразу, и он вновь принялся дергать ручку.

— Какого черта?! — раздался из закрытой комнаты ее раздраженный возглас. — Я сказала, не беспокоить меня никому!

— Нам нужно поговорить, и я не собираюсь торчать тут до вечера! Не откроешь — выломаю дверь! — зарычал он громогласно, чтобы до нее дошло с первого раза.

— Ты ничего не имеешь права у меня требовать! — раздался ответный воинственный крик.

— Имею, еще как, после того, что ты устроила в прямом эфире! — завопил он еще яростнее, ударяя в дверь кулаком.

— Всего лишь рассказала правду о тебе! — не осталась в долгу она.

— А правду о себе никому не хочешь рассказать, лицемерка мелкая?! Или всерьез считаешь, что только у других есть скелеты в шкафу, а ты вся такая невинная и незапятнанная?! Если все, что ты натрепала, правда, так скажи мне это теперь в лицо наедине! Или так и будешь беситься из-за того, что гордыня не позволяет жить так, как тебе нравится?!

На этот раз ему не ответили. Лука надеялся, что у нее хватит запала, чтобы вновь что-то ему доказать. А еще… чтобы у нее хватило здравого смысла не вызвать сюда охрану и не усугубить и без того неприглядный скандал.

Кажется, он не прогадал. Дверь открылась. Кристина вылетела в проход, словно валькирия, ослепительно сексуальная и до предела взвинченная. Того и гляди, набросится и глаза выцарапает. Дыхание на миг перехватило, во рту пересохло, в груди стало горячо и тесно. Даже невольно завис на несколько секунд, любуясь этой яркой звездочкой, у которой появилось столько гонора, самомнения и принципов, чтобы их только черт побрал! За какие-то несколько месяцев магия телевидения довела образ красивой нежной блондиночки до совершенства, превратив ее в дорогое шикарное божество. Спустить это божество с небес на грешную землю захотелось еще сильнее. Мужчина толкнул дверь, вырвав ее из женских рук, и вошел в комнату, заставив Кристину попятиться. Впрочем, не слишком далеко. Он тут же мягко прикрыл за собой дверь и защелкнул ключом, который убрал к себе в карман брюк. Пусть сама вынимает, если захочет.

— Ты совсем с ума сошел?! — выпалила она, отступая и хватая сотовый со столика. — Я сейчас полицию вызову!

— Спасибо, я и сам справлюсь, — проворчал, наступая, вырвал мобильник из ее пальчиков и отбросил на диван.

— Ты переходишь все границы! — завопила вновь, видимо, собираясь отбиваться.

Поймал ее за руку, занесенную для очередной пощечины, и тут же заломил за лопатки, разворачивая к себе спиной и прижимая грудью и лицом к комоду. На пол тут же посыпалась косметика, лаки и пенки для волос, духи, расчески, кисточки и прочая дребедень. С наслаждением врезался в ее упругую попку пахом, притираясь окаменевшим членом сквозь одежду. Одним рывком задрал вверх узкую юбку вишневого платьица. Вторым рывком спустил маленькие черные бикини на бедра. Кристина даже ахнуть не успела, лишь тихонько пискнула нечто неразборчивое.

— А тебе разве не это нравится? — гаркнул мрачно, оглаживая и крепко сжимая идеальные круглые белые ягодицы пальцами и отвешивая звонкий шлепок. — Переходить границы? А?