Наняв в носильщики одного из верных[8], Феро неспеша направился в сторону общежития. По пути его нагнал запыхавшийся Уфран. От невысокого сарбийца в очках с толстыми стеклами всегда пахло сладкой мятой, точно он только что вышел из душа. Хоть Уфран с Феро не были друзьями, тот то и дело лез к нему с разными новостями. Труа в целом был не против, ведь так он узнавал все одним из первых, но эмоциональность Уфрана его раздражала.

— Ты видел? Ты видел это? — вот и сейчас Уфран взволнованно тыкал газетой в лицо Труа.

Первые пару мгновений Феро не видел ничего, поскольку Уфран судорожно тряс газету, но, наконец, поймав его руку, Труа смог прочесть написанное. В верхнем правом углу жирным шрифтом красовался заголовок: «Врата мира трясет!». Открыв первую страницу, он увидел большую статью, посвященную выступлению Кюрста Брюа, верховного вождя Керции, одной из пяти самых могущественных империй Анхара. Посреди страницы были выделены его слова: «Мы против! Паллиановое оружие нарушит и без того хрупкое равновесие!»

Статья Феро не впечатлила, хотя никто до керцийцев не осмеливался так дерзко критиковать политику Сарбии. Труа вопросительно взглянул на одногруппника, тот казался уж слишком взволнованным, даже пот проступил на лбу, хотя, возможно, причиной была жаркая погода.

— И что ты хочешь этим сказать? — поинтересовался Феро. — Что будет война?

— Не хотелось бы, — замялся Уфран, устыдившись собственных мыслей и оттого опустивший глаза в пол, но тут же вновь посмотрев на Труа. Уфран считал Феро своим другом, а разве друг осудит?

— С чего им воевать? — пожал плечами Феро.

— Власть и деньги — ради чего еще-то?

— Можно подумать, им мало, — вздохнул Труа. Он искренне не понимал, зачем человеку денег больше, чем тот сможет потратить за свою жизнь. В гробу деньги не нужны. Да и бескрылый плату за вход не берет.

— Если рассматривать психологию по Ли Шану, — начал занудствовать Уфран, — любое стремление человека к власти есть интерпретация его детских страхов, вследствие которых он оказался не способен реализовать собственное эго в раннем возрасте…

— Воу-воу, остановись! — смешливо попросил Феро. Он знал, что если сейчас не остановит парня, то ему придется выслушать всю историю психологии и социологии. И даже дойдя до отправной точки, когда в 1984 году отец психологии Хенса Курстамбо ввел сам термин «психология», он продолжит рассказывать предысторию данной науки и кто его знает, куда зайдет в своих разглагольствованиях. — Ты, кстати, куда на практику едешь? — перевел разговор Феро, отдавая газету одногруппнику.

— Никуда, — расстроенно ответил тот. — Меня определили помощником книжного канцеляра в Орионовскую библиотеку.

— Ты же вроде историк…

— Историк… — грустно согласился Уфран, — Но отец считает, что я слишком слаб для длительных поездок, так что буду изучать историю по книжкам.

Феро ни на миллиметр ему не сочувствовал, но в такие моменты в нем словно просыпался бескрылый, подсказывавший как ему отвечать, чтобы втереться в доверие. Труа мастерски изобразил на лице печаль. Они поговорили еще пару минут, Уфран приободрился и пожелал удачи Феро, попросив не забывать о нем на дальних островах и изредка писать ему письма. Наконец, попрощавшись, Уфран побрел по своим делам.

Будучи в добром расположении духа, Феро решил сделать еще одно хорошее дело. Добравшись до общежития, он повернулся к слуге:

— Дам два деревянных — тебе и другу, которого приведешь, если дотащите мои вещи на станцию, хорошо?

— Хорошо, — ответил верный с рычащим акцентом.

«Дикарь! А ведь его родители, наверняка, и сарбийского языка не знали…» — подумал Феро и, взглянув на наручные часы, уточнил:

— Будь здесь через час.

Верный утвердительно кивнул, отдал покупки парню и побежал искать напарника — не каждый день попадаются столь щедрые господа.

Поднявшись в комнату, Феро скинул покупки на кровать и проверил еще раз, чтобы удостовериться, что ничего не забыл. Оставалось еще сорок пять минут до выхода. Чем занять себя до отъезда Феро не знал, а друг, с которым можно было бы перекинуться в карты, спал. Рассеянно оглядевшись по сторонам, Труа вспомнил о книжке, которую ему рекомендовали прочитать, но на которую у него постоянно не хватало времени. Достав из сумки увесистый томик Зиула Вавье «Одинокий странник», Труа усмехнулся — название книги весьма точно отображало его нынешнее положение. Рукопись «Странника» была написана еще сто лет назад, когда не было паллиановых дорог, изобретенных на полвека позже, а широкое применение получивших лишь в прошлом десятилетии. Во времена Вавье сарбийцы ездили в основном на волах, буйволах, кабанах, овцах и реже лошадях. Новая история творилась прямо на глазах, и Феро нравилось быть ее частью. В конце концов, это ли не главное удовольствие для историка — иметь возможность наблюдать перемены вживую?

В книге Вавье молодой парень отправлялся в далекое путешествие в поисках ответа на вопрос: «Где счастье?». Это все, что Феро знал о книге. И хоть он и любил читать, но именно это произведение его почему-то никогда не привлекало. Но сейчас заняться было нечем, а спать было нельзя, потому что никто не мог вовремя разбудить, и он решил попробовать.

Первые строки с пометкой «от автора» заинтриговали. В них говорилось: «Не начинай читать, если боишься узнать правду». Труа про себя усмехнулся: «Хитрый ход». Но дальше повествование шло сухо, скучно, с множеством описаний и отступлений. В общем, типичный Вавье. Стиль писателя — это еще одна причина, по которой Феро постоянно откладывал книгу на потом. Парень, конечно, надеялся, что дальше будет интереснее, но сейчас его клонило в сон.

«Бла-бла-бла… он родился, учился, брился…» — вслух передразнивал автора Феро и усмехался, как ребенок сделавший гадость и оставшийся безнаказанным.

Хотя «Одинокий странник» и был весьма нудной книгой, но свою роль он выполнил — за чтением время до выхода прошло незаметно. В назначенный час Феро спустился вниз, где уже ждали двое верных. Желтокожий верниец лет сорока с большой челюстью, помогавший ему нести пакеты до общежития; и молодой парень, на вид ровесник Труа, и точная копия своего отца, только в миниатюре.

— Комната 303. Это третий этаж, — скомандовал им Феро, и слуги сломя голову понеслись наверх, чуть не снеся парня с ног, благо он успел вовремя отскочить. — «Звери!» — процедил сквозь зубы Труа.

Кучера пришлось ловить за две улицы от общежития, потому что те не хотели иметь дело с вечно пьяными и нищими студентами. Но для Феро небольшая прогулка была только в радость, ведь он, в отличие от верных, шел налегке.