Шрифт:
Закладка:
— Тише-тише, не нужно так волноваться. Расскажите, пожалуйста, по порядку. Когда пропал брат? Его имя, возраст? Что конкретно вам сказали в полиции?
— Его зовут Эрик, он на четыре года старше меня…
— А вам, простите, сколько сейчас?
— В октябре исполнилось восемнадцать…
Стэн посмотрел на неё с сомнением, но от комментариев воздержался. Она тем временем продолжала:
— Я поехала его навестить, он снимает квартиру на Совином Холме… Но оказалось, что его уже две недели не было дома! Это мне его сосед рассказал, Жан-Люк… Мы, правда, толком поговорить не смогли, у них там… Ну, в общем, гости были — натурщицы, как Жан-Люк объяснил…
— Натурщицы?
— Да, мой брат ведь художник — очень талантливый, между прочим! Его даже на выставки приглашали… Характер, конечно, у него сложный, но это же всегда так, если человек творческий, разве нет? Тётя его, правда, ругает, говорит, что он слишком непостоянный, ветреный… Ну, в чём-то она права — он может вдруг вспылить, всё бросить и убежать куда-то… И я иногда, если честно, тоже на него обижаюсь, но потом мы миримся всё равно…
— Позвольте уточнить, мисс. Что значит — убежать?
— Ну, знаете, он не может долго сидеть на месте… То по городу бродит, то вдруг возьмёт и уедет на побережье — вот просто так… А потом объясняет, что хотел «напитаться морским рассветом»…
Стэн устало вздохнул:
— Прошу вас, не обижайтесь, но взглянем на ситуацию беспристрастно. Ваш брат — взрослый человек который живёт отдельно и ведёт, скажем так, богемную жизнь. Иногда он спонтанно уезжает из города. Учитывая всё это, разве не логично будет предположить, что он и сейчас уехал… гм… в творческую командировку?
— Я ведь вам объясняю! Сейчас всё совсем не так! И полицейским я то же самое говорила, но они отмахнулись! Поймите же, мистер Логвин, я не какая-то истеричная дура! Я знаю своего брата! Во-первых, если бы он уехал надолго, то позвонил бы мне — пусть не сразу, но обязательно! По междугородней линии, хоть и дорого! Дня через три-четыре, ну или через неделю максимум… Потому что скучал бы! Он всегда говорит, что очень любит мой голос, называет «золотым колокольчиком»… Но дело даже не в этом!
Она умолкла и, схватив свою сумку, дёрнула застёжку-молнию. Та поддалась не сразу, будто хотела поиздеваться, но Эмили всё же справилась и вытащила из сумки тетрадь — потрёпанную и толстую, в красно-буром клеёнчатом переплёте.
— Вот! — сказала девчонка. — Проверьте сами. Это улика!
Бросив тетрадь на стол, она требовательно взглянула на Стэна. Он взял «улику», полистал и констатировал с осторожным недоумением:
— Записей нет, страницы пусты. Как это нам поможет?
— Вот именно — пусты! Об этом и речь! А раньше были исписаны! Понимаете? Мой брат вёл дневник. То есть не дневник даже, а… Иногда он и правда записывал то, что было, а иногда просто размышлял — о жизни, об искусстве, о людях. Потом зачитывал мне отрывки. Я не всё понимала — он же талант, немного не от мира сего… Но главное, что эту тетрадь он всегда держал при себе! Говорил то ли в шутку, то ли всерьёз — когда прославлюсь, мол, использую как основу для мемуаров… Каждый день что-нибудь дописывал — хотя бы несколько слов… А теперь она валяется в комнате, уже целых две недели!
— Уехал и забыл взять?
— Он бы скорее всё остальное забыл, но только не её! А записи куда делись? И, пожалуйста, не говорите про симпатические чернила какие-нибудь! Чернила там обыкновенные были, я видела сто раз! Не могли они просто так исчезнуть! Брата похитили, а тетрадь зачем-то заколдовали! А вам просто всё равно!
Выпалив это, она смутилась и замолчала. Съёжилась и испуганно взглянула на Стэна, будто ожидая, что он немедленно выкинет её из конторы — за наглость и непочтительность к старшим. Но он лишь терпеливо сказал:
— Послушайте, мисс Белл. Я не спорю — бывают вещи, которые нельзя объяснить разумно. Сам сегодня видел такое, что… Вот только к моей работе это отношения не имеет. Тут все странности получают скучное и банальное объяснение. Кто-то кого-то обманул, обокрал или в лучшем случае недопонял — вот что я наблюдаю снова и снова. В истории с вашим братом — ставлю ящик односолодового виски против пинты прокисшего молока, что он просто загулял с очередной натурщицей…
— Возможно, вы правы, — сказала она негромко. — Но я просто не могу сидеть сложа руки. А обратиться мне больше не к кому…
Она всхлипнула. Стэну стало понятно, что логика здесь бессильна.
— Мисс, я привык играть честно. Скорее всего, ваш брат найдётся и без моего вмешательства. То есть, наняв меня, вы потратите деньги зря. Но если вы так настаиваете…
— Да, мистер Логвин, да! Отыщите его, прошу вас!
— Я понял. Что ж, вам решать. Гонорар — две сотни…
— Вот, здесь должно хватить…
— Не спешите. Аванс я с вас не возьму. Оплата — после того, как я найду Эрика. У вас, кстати, есть его фотография?
— Да, я специально взяла!
Снова порывшись в сумочке, она вручила ему чёрно-белое фото. В камеру улыбался парень, светловолосый и худощавый. Он стоял, небрежно опёршись локтем на аккуратный штакетник. Шляпу держал в руке. Пиджак был расстёгнут, а вместо галстука повязан шейный платок.
— Хорошо. Теперь дайте мне его адрес и ваш телефонный номер. Имена его друзей запишите, какие знаете. Вот бумага, держите… Невеста у него есть? Или только натурщицы? Пишите всё, что можете вспомнить. Да, и тетрадь оставьте тоже, пожалуй…
Он убрал всё в выдвижной ящик и проводил её до двери. Она заметно повеселела и глядела теперь с такой благодарностью, что ему было стыдно. Вместо того чтобы вернуться за стол, Стэн стоял на пороге и зачем-то смотрел ей вслед. Шагая по коридору, Эмили обернулась и помахала ему рукой.
Из лифта навстречу ей вышел тип в надвинутой шляпе. Зыркнув на девчонку, он направился прямо к Стэну. Не вынимая рук из карманов
